5

Об Истории

История – это трагедия столкновения человеческих характеров.

Теперь и не знаю, то ли кто-то так сказал, то ли оно само у меня сформулировалось.
Это не оправдывает жестокосердие и ненависть, переполняющие земную летопись войны и мира, но в какой-то степени объясняет многие исторические конфликты, которые изначально возникли как неразрешимые. В вакууме нет ни подлецов, ни праведников, но различие в целях, мотивах, желаниях в момент, когда надо принимать решения и действовать, взрывает ситуацию изнутри, порождая трагедию и подвиг, предателей и героев. Иногда даже нарочно трудно навредить сильнее, чем это выходит случайно – что особенно видно на примере событий Крымской войны. Когда в критический момент в одной исторической точке пересекаются судьбы людей-противоположностей, характеров-антагонистов – не миновать беды. Столкновением с англо-французской коалицией тут дело не ограничилось; противостояние по эту сторону бастионов было не менее напряженным и драматическим – во многом из-за того, что его нельзя было разрешить с помощью оружия.
Князь Меншиков (потомок петровского фаворита) не очень-то успешен был в роли главы Морского министерства и еще бледнее он выглядит в роли дипломата и полководца; исправляющий должность главного командира Черноморского флота Берх – беспомощен в силу возраста и нерешительности. Генерал от инфантерии Данненберг и князь Горчаков вроде бы и неслучайны на своих местах, но именно тогда, когда России нужны полководцы подобные Кутузову, они меньше всего подходят под определение талантливых военачальников. Об императоре и говорить не приходится – Николай I с самого начала военных действий наблюдает крах своей политики, и для него сейчас нет ада страшнее, чем видеть последствия, которые он не смог предугадать. А за этими одиозными господами следуют неизвестные поименно, безликие, но в массе своей всемогущие – чиновники Империи, занимающие свои места и столы не по способностям, а по инстинктивной потребности быть там, где доход одним жалованием не ограничивается. Рядом с этим легионом во имя своих убеждений и своего бескорыстного смысла жизни трудятся те, кого уже современники почитали как героев и принимали практически за ангелов на земле – Нахимов, Корнилов, Истомин… Разве они не были обычными людьми? Разве избежали всех ошибок и пристрастий? Неважно. Это потеряет всякое значение, после того как они обретут покой в соборе Святого Владимира, рядом со своим учителем Михаилом Петровичем Лазаревым. Они – павшие, они – герои двух нелегких войн: с внешним врагом и с безалаберной мелочностью «своих», которая иной раз хуже осмысленного вредительства. И тысячи жителей и защитников Севастополя пошли за ними как за единственной осознанной силой, и правда была на их стороне.

О герое
Нахимов предчувствовал, что грядущая война будет трудным испытанием для России и флота; что кровь, пролитая при Синопе – это лишь начало еще более страшного кровопролитья. И он не гордился своей победой, хотя разгром турецкого флота был организован им безукоризненно. По современным меркам, да и по тогдашним тоже, он был уникальный человек: не карьерист, но настолько увлечен своим делом, что пренебрег ради него даже личным счастьем. Провел всю жизнь на парусных кораблях, но не был слепым поклонником своей привязанности и приветствовал внедрение паровых двигателей и первые русские пароходо-фрегаты. Меншиков мстил Нахимову, вручая орден Белого орла (одна из самых «непочетных» наград в Российской Империи), а он и не заметил обиды. Или сделал вид, что не заметил. Нахимов, видимо, понимал, что за ситуация сложилась в стране, и к чему может привести выбранная внешнеполитическая линия, но вольнодумцем он не был и своими взглядами особо ни с кем не делился, а продолжал делать то, что должен, по возможности исправляя или предупреждая чужие ошибки.

О романе
На самом деле, мне трудно представить, как можно написать неинтересный роман о такой удивительной личности, как Нахимов. Произведение А.Зонина получилось добротным и качественным – настоящие, живые фразы Павла Степановича крепко осели в его тексте и органично слились с описаниями морского горизонта, флотских будней и военных тревог, так что порой кажется, что они тоже сочинены автором для большей достоверности.
Практически весь роман написан в настоящем времени - очень удачный приём. Сначала, правда, было трудно «вчитаться» и не хватало привычной устойчивости глагольных окончаний «л», «ло», «ли»… Но оказалось, это так завораживает и увлекает, что те эпизоды, где автор пишет «как положено», выглядят более пресными на общем фоне.
Если придраться, то можно увидеть, как на идеологической канве романа сказались штампы советской исторической науки. Особенно это касается образа Николая I: образа-то никакого и нет, «Николай Палкин» и «Николай Палкин», что тут еще скажешь. Но эту часть критики можно пропустить - император-то далеко, в Петербурге, к чему о нем много распространяться, а зато, например, непосредственные участники сюжета – Меншиков и генерал Горчаков – и отражены более-менее объективно, и по заслугам получили как следует.

Об издании
Вместо вступления – выдержка из тома «Военной энциклопедии» сытинского издания 1914 года о Нахимове.
После самого романа – хронологическая таблица, комментарии с перечнем исторических личностей и словарь морских терминов. Чего еще желать? В идеале сюда бы еще карты и портреты приложить – для самых ленивых) Но, по-моему, даже в таком виде эта книга – пример продуманного и качественного оформления исторического романа. Спасибо, издательство «Армада».