4

Один из наиболее жестких романов автора, «Ночной смотрящий» задумывался как натуралистичный и мрачный ответ «Ночному Дозору» (который, впрочем, на феерическую сказку и сам мало похож). В итоге получилась вполне самостоятельная история.

Это никоим образом не городское фэнтэзи, а вполне реалистичный роман ужасов, не лишенный даже НФ-элемента. Вампиры и оборотень вписаны в повседневную реальность, со всей ее обыденной грязью, и соседствуют с мафией, милицией, ФСБ, деревенскими мужичками-охотниками и т. д. Первые главы с мрачной иронией рисуют быт спивающейся и вымирающей русской деревни. Во второй части читателю предстоит убедится, что город еще страшнее – если видишь его изнанку: уличных гопников, бомжей, пьяниц, наркоманов. В это окружение прекрасно вписываются вампиры – еще один вид ночных хищников, готовых загрызть за дозу… крови.

Действие романа многопланово, чему способствуют несколько главных героев. Общий фон – борьба с вампирами и спятившим «мастером» - не единственная сюжетная линия. Отдельны история оборотня Вовки, трагическая судьба капитана милиции Котова, рассказ о жизни Долинского – человека-вампира. Большая часть повествования подается нам через восприятие журналиста Лузгина – человека, случайно попавшего в центр загадочных и печальных событий.

История Вовки – прежде всего история о столь растиражированной толерантности. Как человек отнесется к кому-то, кто похож на него, но при этом принципиально отличен? Ответ очевиден – схватится за ружье. Недоверие к непривычному, сверхъестественному, переходит в страх и ненависть. Главное, что нужно оборотню – свобода. Но люди не позволят ему спокойно и вольно жить. Лузгин, как журналист, человек, привыкший к неожиданным ситуациям, находит общий язык с Вовкой, но даже ему это стоит немалых усилий. И еще оборотня понимает старый егерь – человек бывалый и знающий природу. Сложно увидеть за жутким обликом просто существо, которое хочет жить.

Котов – очень дивовский персонаж, пожалуй, доведенный до абсурда. Вампиры отняли у этого человека все, сделав вампиром его жену, которую, в конечном итоге, ему пришлось убить. Почти карикатурный персонаж, мент, лихо рубящий топором вампиров, вместе со своим напарником Зыковым, он вносит в повествование изрядную долю черного юмора. Однако для него все заканчивается трагически – осуществив месть, он лишается смысла жизни и сходит с ума.

Истории Долинского и Котова связаны с вампирами. В романе вампиры вовсе не похожи на «готичных» красавцев – это жуткие звероподобные твари, месяц за месяцем теряющие разум и человеческий облик. Отталкивающий образ вампиризма несет в романе сложную смысловую нагрузку. На первый взгляд, в нем есть некая аллегория наркомании: вампиры так же находятся в определенной зависимости, так же испытывают острые ощущения, так же последовательно деградируют в результате. Однако это было бы слишком простой трактовкой образа. Дело, скорее во всяком движении вниз к примитивному, но столь притягательному существованию, к разрушению человечности, открывающему новые возможности, но губящему душу. Такими вампирами являются и наркоманы, и другие люди, в реальной жизни отказавшиеся жить по людским законам: пьяницы, взяточники, бандиты, преступники вообще; люди, преступающие не только закон, но и моральные запреты. У них больше возможностей, зачастую даже реальная власть, но при этом они обречены потерять человечность. Не случайно аналогия между вампирами и преступным миром проведена так четко. Причем имеются в виду не представители организованной преступности (они в романе вполне нейтральны), а в общем люди «без тормозов», отморозки, решившие, что, считаясь с моралью, хорошо жить не будешь. Не случайно Котов хладнокровно расстреливает рецидивиста, пытавшегося бежать – осознает, что такой человек не лучше вампира.

Выбор между новыми возможностями и человечностью сложен. Художник Михаил приходит к своему решению лишь потому, что вампиризм отнял у него любимую женщину. Однако глубоко в душе он сомневается и боится (страх перед жизнью в нем вообще силен, и жена это видит, что и послужило причиной презрения), поэтому и гибнет. Его решение стать человеком – результат все того же страха.

Вампиры словно собрали в себе все низменные, подсознательные стороны человека, стремящиеся вырваться наружу. Оборотень, напротив, стал олицетворением «естественного человека», не испорченного обществом. Настолько естественного, что его не признали даже зашишевские мужички, сами не слишком цивилизованные. Не случайно сам оборотень ненавидит вампиров, которые пугают его противоестественной жестокостью, непонятной животному.

Образ вампира в романе – символ человека, отказавшегося от человечности. Для творчества Дивова характерна эта тема, мотив превращения человека во что-то, что лежит за гранью морали. Самый простой пример – те отморозки, что поломали жизнь главному герою «Выбраковки», «расширившие сознание» наркотиками. Более сложный – создатели психотронного оружия из романа «Стальное Сердце», экстрасенсы и ученые, сами себя назначившие элитой общества и правящей силой. В автобиографической публицистике Дивов не раз подчеркивет, что сознательно избегает «потусторонних» состояний, изменений сознания. Главное положение – тот, кто перестает быть человеком физически, духовно, ментально – тот теряет и человеческую нравственность. Утверждение несколько спорно, так как идет вразрез со многими традиционными духовными практиками, требующими именно сверхчеловеческого восприятия, но в частных случаях справедливое, особенно когда вопрос касается некоей тайной власти. В общем же вопрос духовных трансформаций сложнее (и изрядно скомпрометирован различными наркотическими экспериментами, а также фашистско-ницшеанскими теориями), чем вопрос о сверхспособностях. В конце концов, Долинский не стал чудовищем ни в одном из смыслов, хотя и видит мир ярче, и мысли читает, и прыгает на два метра без разбега.

Вампиры вынуждены платить страшную дань за свои возможности. Выбор стоит перед каждым, но только единицы способны перейти черту от нечеловека к сверхчеловеку, осознать, что новые возможности – это большая ответственность, а идти широкой тропой – преступление. В романе эту границу перешел только Долинский, да Кате пришлось подвергнуться ломке против своей воли.

Страшная трансформация ведет к гибели, даруя иллюзию власти. Вкус чужой крови пьянит, заставляя забыть о неизбежной расплате. Немногим дано понять, что путь к спасению – узкие врата. Долинский понял, что может быть человеком. Другим это не удалось. Миша тоже осознает, к чему ведет путь вампира, но жажда силы, возможность стать более значимым и располагать властью над людьми искушают его. Нерешительность и приводит его к печальному итогу. Слабая психика, склонность к эстетике и жажда нового видения мира погубили художника.

Основная идея романа, связана с выбором пути, как это подчеркивалось критиками. Легкая дорога к недолговечной власти, яркая жизнь вампира с неизбежным и отвратительным итогом – или сложный путь преодоления страстей, осознания человечности. Потерять себя можно не только став вампиром – Котов, например, подчинил всю свою жизнь жажде мести, и в результате, осуществив эту месть, исчерпал смысл. И не только люди знают истину – звероподобный Вовка намного человечнее большей части персонажей книги, еще раз напоминая, что Природе не свойственно зло. Можно преступать все законы – и это даст огромные возможности. Но расплата неотвратима.

Книга написана очень живо, текст изобилует отсылками к различным литературным произведениям и песням. Персонажи удивительно непохожи друг для друга, причем типично дивовского героя - пижонистого мачо с дробовиком и кавказской овчаркой - вы здесь не найдете. Дивов пошел на эксперимент и отказался от идеи главного действующего героя – большую часть повествования мы видим глазами Лузгина, а он скорее наблюдатель и играет в происходящем далеко не главную роль. Да и назвать кого-нибудь из героев однозначно положительным не получается. Маньяк-фанатик Котов, бесстрастный сверхчеловек Долинский, рефлексирующий обыватель Лузгин – ребята неплохие, но не идут ни в какое сравнение с тем же Мастером Собак (Виктором Лариным) из одноименного романа. В целом еще раз отмечу полифоничность, ранее не свойственную дивовской прозе.

Из недостатков романа следовало бы отметить злоупотребление описаниями грязных сторон бытия. Имхо, сцена с изнасилованием вампирши сержантом милиции несколько неуместна и чересчур смакуется. Один подобный эпизод рискует превратить роман в полный треш. Не хотелось бы, чтобы столь серьезная книга воспринималась кем-то как порнушка. (см. нек. отзывы).

Итог: сильная и откровенная книга, литература не для всех. Неподготовленного читателя может шокировать обилием ненормативной лексики, но поклонников Дивова, несомненно, порадует фирменным авторским стилем и глубокой философией, а также яркими характерами героев.