5

Не знаю, усмешка ли судьбы привела меня в этом году к книге Айн Рэнд, но поглащая страницу за страницей, я вдруг с удивлением обнаружила, что граница, отделяющая нас от далёкого 1922 года, стерлась. Будто и не было целого века.

Все повторяется и создается стойкое ощущение, что мы как глупые школьники, на протяжении века из года в год остаемся в том же классе, потому что не можем (или не хотим) понять и выучить уроки.
Все та же оголтелая ненависть между людьми, все та же безумная нетерпимость к чужому мнению, все те же лицемерные идеалы, гордо ведущие нас в пропасть. Но самое главное, все то же чудовищное неуважение к человеческой жизни, к отдельно взятой человеческой жизни. Неуважение, наверное, воспринимается тяжелее всего.

Говорят, что самое ужасное- жить в период, который в дальнейшем будет разобран и проанализирован в учебниках истории. Если это утверждение верно, то мы как никто прекрасно понимаем героев книги.

Эта книга о людях, которым довелось жить на стыке двух миров. Старый мир, безусловно, имеющий недостатки, но такой понятный и родной, уже разрушен, а новый мир только зарождается и каким он будет зависит только от людей.
Андрей- революционер, коммунист, один из строителей нового мира. Кира и Лео, их семьи- интеллигенты, отчаянно пытающиеся удержать остатки старого мира. Именно они так остро осознают разворачивающуюся человеческую трагедию.

«Когда родная страна в агонии, развлекаться — непозволительная беспечность. Я в трауре — по моей стране» говорит Василий Иванович. И ты понимаешь о чем он говорит. Но Василий Иванович все-таки испытывает пусть робкую, но надежду на возвращение прежней жизни. И тебе хочется тихо прошептать, не жди, ничего не вернётся. Но тебя все равно не услышат.

Бывший аристократ? Отлично! Дорога в университет тебе закрыта, в профсоюз тебе не вступить, а без соответствующего членства не устроиться на работу. Отсутствие работы- отсутствие денег и бесплатных пайков. И ладно, если на первых порах у человека есть что-то, что можно продать, но что делать потом, как жить дальше? Можно ли такое существование, влекущее за собой каждодневную утрату самоуважения, гордо называть Жизнью или это все же выживание? А Жизнь была тогда, в прошлом, когда не было страха и можно было вести интеллектуальные беседы и совершенно не заботиться о том, что будет?

Андрей и Кира. За их судьбами я наблюдала с особым трепетом и надеждой. И нет-нет, да мелькнет ненависть к автору за то, что она сделала с ними. И с нами.

После прочтения "мы живые", все будто померкло для меня и осталась только пустота. Это до боли пронзительное произведение, дающее ответы на многие мучающие вопросы. Но один вопрос так и остаётся для меня без ответа. А мы живые?