Можно начать литературный роман по-разному.
Либо так. Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.

Либо. На улице стояла страшная жара. Суть одна. И в том, что читатель, конечно, понимает, деяние ума не мгновенно, для мысли треба разгон.

Легче всего называть автономный роман пародией. Дуглас Коупленд совсем не хотел дать ход своему детищу как пародии на фильм «Клерки» и пьесу «Кто боится Вирджинии Вульф».

Взгляните на форму – монологи, дневники и переписка героев, чередующиеся отрывками самодеятельного романа одного из этих героев.

Что же может автор донести такой формой? Минимум действия, много анализа и мыслей псевдогероев, и одна сплошная критика всех людей и их дел.

Так как характеристики героев разбросаны по всей книге, попытаюсь ёмко сказать о них здесь. По порядку.

Роджер Торп – возможный альтер эго автора. Несмотря на сложную судьбу, не отверг возможность достичь счастья. Пусть в творчестве, пусть не обычном качестве, но своим трудом.

Знакомая Роджера, своего рода муза, Бетани – ничем необиженная, вполне разумная девушка, но мучается невостребованностью. Коупленд показал представительницу течения готов вне тусовки.

Ди-Ди – мать Бетани. Свободная в своих проявлениях нестарая баба. У неё на уме только как сделать хорошо своему ребёнку. На себе поставлен крест.

Джоан – жена Роджера. Честна, выгнала мужа за измену. Если ещё и любит, то глубоко держит это в душе под замком. Выбрала нового мужа ради воспитания дочери.

Шон- сослуживица Бетани и Роджера по магазину. Вполне обычная, наглая, в силу инертности плывёт по течению, ничего собой не представляющая. Толком не знает жизнь, но с амбициями.

Во вставленном в промежутке романе Роджера схожие с настоящими герои, Торп ничего не придумал, но это не умаляет достоинств труда, автор убеждён в гениальности произведения Роджера. Именно так и надо сейчас писать.

Америка не сильно отличается от другого мира. В творческом плане. Бродит в мозгах то же вино. Но как же угораздило Коупленда в романе с мыслями о конце света избежать рассуждений о боге?

Конечно, символически на первом плане любовь. Но всё-таки атеисту об Апокалипсисе лучше не заикаться. Сам много думаю на эту тему. Пока не достиг успехов, но понимаю направление поиска.

Вот примерно, что я хотел от Коупленда. «Конечно, понятия добра сейчас вытолкнуты за пределы идейного наполнения.

Схожие моменты – и со свободой. Вот берешь в руки мясо, кусаешь, и только потом думаешь, правильно ли это.

Я не отрицаю значение спонтанности, но всё-таки нужно как-то оценивать импульсивное, личное Я.

Не всегда делать что-то против течения, но учитывать хрупкость желания, сегодня ты хочешь одно, завтра – другое.

Я знал, мы не одиноки, и пусть кто-то за нами следит, он не сможет узнать наши мысли, повлиять на наше поведение. Вот я не могу сейчас думать ни о чём, кроме долбаного Апокалипсиса.

Ты знаешь, к чему это приводит. Но ты был прав не только, в том, что последней будет моя смерть. Я ещё могу спасти мир. И для этого я не буду строить большие планы».

Старайся, Дуглас, ждём от тебя новых романов.