"Смерть - это предвестница жизни, и то, что мы томимся сейчас в нашей больной плоти, гоорит о близком здоровом пробуждении".

О Гёльдерлине я впервые узнала от Стефана Цвейга. Он писал просто прекрасные романизированные биографии, но вот о Гёльдерлине спустя годы я помнила только, что у него все печально. Стефан Цвейг писал, что молодого Гёльдерлина терзали демоны, а я говорю, что он был слишком вовлечен в политику и в хронической депрессии, предвестнице будущего расстройства.

В "Гиперионе" Гёльдерлина сочетается все из его жизненного пути. Мать будущего поэта и философа направила его с детства по богословскому пути, что он отрицал внутренне, но чему подчинялся внешне до поры. В тексте встречается критика церкви и упоминания этой темы. Еще он очень любил философию. Я бы тоже поддалась благим порам философских размышлений, если бы моими сотоварищими были Гегель и Шеллинг. Больше всего, правда, Гёльдерлина тянуло в античность, в древнегреческую мифологию. С первых строк "Гиперион" - это одно сплошное повторение дз по мифам Древней Греции. Правда, эллинизм Гельдерлина обволокли свинцовые тучи.

При сюжете как будто рассказчик находится в Греции, Гёльдерлин писал о том, что происходило с ним в реальной жизни и далеко от Эллады. Он так и оставался в тогда еще раздробленной Германии, думал, чувствовал и существовал. Это может сбивать с толка и нужно упорно вчитываться в многочисленные сноски, которые дают необходимый исторический фон для аморфных событий в произведении.

"Сердце мое постепенно охватила усталость. Правда, подчас во мне вспыхивало желание отправиться в кругосветное путешествие или на какую-нибудь войну или разыскать моего Адамаса и выжечь его духовным огнем свое уныние, но дальше желаний дело не шло, и в моей ненужной, вяло влачившейся жизни никак не наступало обновления.".

Гёльдерлин своим творчеством очень напомнил мне портрет типичного мыслителя со слабым здоровьем. В своих письмах он тоже предстает слишком увлеченным и вовлеченным, но слабым, недостаточно способным вынести всю бурю его чувств и мыслей. Его действительно терзали демоны. Демоны эти были многочисленны и сильны: неразделенная платоническая любовь, непризнание его дара, депрессия и психическое расстройство. Все это увело его в паралелльный мир на долгих 40 лет, большую часть его жизни, а "Гиперион" был лишь предвестником того, что произойдет с ним в будущем.

Его поэзия и письма проникнуты теми же нотами, что и "Гиперион" - меланхолия, желание, лиричность и упадочничество. По стилю поэзии он напомнил мне Фета и Тютчева, хотя последние мне пришлись ближе к телу. Ни одно стихотворение Гёльдерлина, в итоге, не внесла к себе в заметки.