5 И развязка - тоже "бац"

...нынче слабые нужны, из них можно лепить что угодно

Есть такие книги, после прочтения которых впадаешь в если не в депрессию, то в тоску. С мыслью - "Боже, неужели так всё и было? И почему история никого ничему не учит, и все наступают на одни и те же грабли...". И пусть вся трилогия "Дети Арбата" - это не исторический справочник, а роман, в котором художественности ничуть не меньше, чем историчности, а может и больше, но тоска почему-то не проходит, поскольку даже в художественности правды слишком много.

Третью книгу Рыбаков "скомкал". Слишком много исторических событий "засунул" он в неё. По идее, если, например, во втором романе он очень подробно расписывал судьбы всех своих ключевых персонажей, "мусолил" каждый сталинский репрессивный процесс, то тут почти галопом по Европам. Бац - третий московский процесс. Бац - дипломатические сношения с Гитлером. Бац - начало войны. И развязка - к сожалению, тоже "бац". Даже не простились друг с другом.

Но чем ближе к финалу, тем реже и реже встречаются другие персонажи, не менее ключевые в трилогии - антиподы Саши и Вари. Назовём их просто сволочи. Они тускнеют и бледнеют и, наконец, просто исчезают. Мы так и не узнали, чем закончилась история Марасевича, и посадил ли его в конце концов Альтман. И что случилось с Шароком, имел ли он какое-то отношение к смерти Якова Джугашвили, тоже не узнаем. Их таким вот исчезновением Анатолий Рыбаков словно предал забвению, как были преданы забвению все аналогичные сволочи, недостойные остаться в памяти человеческой. Ну а Саша, Варя, Макс и ещё несколько человек - они проследовали до конца книги. Кто до последней страницы, кто до пятой-десятой с конца, но проследовали. И пускай кто-то, включая главных персонажей погиб, но им всем вырыли могилы ибо человек есть человек, хоть и покойник, как сказал солдат из похоронной бригады.

Конечно, никуда не исчезли другие сволочи - Берия и Сталин. Но тут понятно - исторические деятели, куда без них. По-прежнему Рыбаков раскрывает своё видение сталинской политики и всей его деятельности, преимущественно через разговоры с самим собой. В этих разговорах ОН оправдывает себя, каждый свой поступок, каждое своё злодейство.

Пролетариат бесправен. Крестьянство превращено в крепостных, называемых колхозниками. Государственный аппарат живет в страхе. В стране диктатура Сталина, только Сталина, одного Сталина. Утверждение Ленина, что волю класса может выражать диктатор, неправильно, диктатор может выражать только собственную волю, иначе он не диктатор.

И как и во втором романе "Страх", одна из ключевых мыслей Рыбакова - нет и не может быть прощения такой личности, как Сталин.

В романе "Прах и пепел" сильнее и чаще встречается людское благородство. Крутится репрессивная машина, сминает всех и каждого, а кого ещё не подмяла под себя - боится и дрожит как осиновый лист, и готов сдать и заложить ближнего своего, лишь бы его не тронули. Но вот Игорь Владимирович - не боится помочь Варе, которая вот-вот может стать жертвой системы, предлагает ей руку и сердце, и спасает её. Да, он влюблён в неё, но кого это останавливало в то время, когда из боязни за себя отрекались от родного отца с матерью?

А вот Глеб - разве он не понимает, насколько бесперспективно "светить" свои связи с Леной Будягиной? Конечно, понимал, но не остановился, а потому, считай, погиб.

А вот безымянный делопроизводитель в институте, названный Рыбаковым просто "старик", который несмотря ни на что выдал Саше с его судимостью за плечами документ об образовании...

Я так и не нашёл для себя ответа на важный вопрос - кто в этом романе из двух главных персонажей "главнее" - Саша или Варя? С одной стороны, Саша Панкратов - центральный герой, и весь сюжет вьётся вокруг него. Но Варя благодаря силе духа, уверенности в собственной правоте, самоотверженности, решительности и умению идти наперекор часто выглядит убедительнее Саши.

А из простых, вроде бы незаметных эпизодов, очень сильным считаю диалог Саши и Глеба по поводу статьи Шолохова, прославляющего Сталина, и меткое определение, данное ему Глебом - "холоп".

Нет, дорогуша, это наше российское холопство. Холоп перед барином пресмыкается, а другого холопа по барскому приказу забивает кнутом насмерть. Все холопы, сверху донизу, весь «великий советский народ», о котором вы, интеллигенты, говорите с придыханием

Впрочем, таких сильных эпизодов в романе более чем предостаточно.