3

Лондон дышал расслабленностью, беспечностью и праздностью.

Первая половина романа дышала неврастенией каждого персонажа и затхлой, угрюмой скукой. В ней просто увязаешь, как пчела в сиропе, и никакой надежды выбраться.

Взгляд, прежде казавшийся хищным, смягчился. Странноватые, словно бы обесцвеченные, а не светлые волосы выглядели париком, надетым на голову брюнета. В меру вьющиеся и в меру короткие, они никак не заслоняли крупное, удлиненное, тяжеловатое лицо, бронзовое от солнца, а сейчас и слегка раскрасневшееся от увлеченности беседой. Вина он выпил совсем немного. Глаза были темные, трудноопределимого, пожалуй пурпурно-коричневого, оттенка, обрамленные тяжелыми веками и постоянно поблескивающие. Сейчас, когда справа и слева горели свечи, они казались лиловыми, но это, скорее всего, был обман зрения. Нос — с крошечной горбинкой; губы, складывающиеся то обольстительной, то грустной складкой, — длинные и красивого рисунка.

Вот, мне совершенно все равно, какого оттенка глаза у Джулиуса, какие детали грязи и бардака в квартире Таллиса, но вот так все время в этой книге, куча описаний, быта, квартир, персонажей .. Еще и мысли всякие, нудные у каждого, детали романтических отношений. Но это еще не все.. Самое ужасное - это дурацкие абсолютно пустые диалоги, в которых пережевывается разная жвачка.. А еще персонажи такие лицемерные, это какая-то вакханалия притворства и словесной эквилибристики. Поэтому первая часть читалась долго, и срабатывала как снотворное (что было кстати).

Оживление привнес Джулиус сразу во второй части романа. Он, как бы Пэк, добрый эльф на службе Оберона ("Сон в летнюю ночь"), хотя Джулиус скорее злой дух, циник, умный и коварный, разыграл кукольный спектакль - как он это называет, заставив Руперта и Морган, сестру его жены увлечься друг другом. "Много Шума из Ничего" тоже можно вспомнить, как убедили Бенедикта и Беатриче в том, что каждый из них влюблен друг в друга. В виду отсутствия способностей к колдовству, Джулиус сотворил свой спектакль с помощью уже существующих писем, подосланных к его марионеткам, так что экспертизу подчерка проводить не нужно, это действительно письма Руперта и Морган, написанные когда-то, но другим адресатам. И надо сказать, поступок его меня развеселил, так и надо всей этой семейке (там еще много народу, другие рецензии всех их расписывают).

— Но это неправильно! — выкрикнул Саймон, обхватив голову руками. — Мы не должны допустить это. А Хильда?.. а?..
— Не беспокойся. Когда придет время, я их расколдую. Всерьез никто не пострадает. Двое напыщенных самолюбцев станут печальнее и мудрее. Вот и все.

Вторая часть, конечно поинтереснее, несмотря на продолжающееся бытовое и природное описательство:

Тонкий дрожащий луч, пробившись между стенами, лег треугольным светлым пятном на сушилку, высветил гниющую деревянную раму и зеленые пятна плесени, покрывающие содержимое суповой тарелки.

Шел дождь. Ветер стучал по окнам, мял, пригибая и распластывая, мокрую траву. Сумерки опускались на плоскую, без деревьев землю, коричневато-зеленый осенний свет мерцал в легких струях дождя.

Но увы, Джулиус не остановился на достигнутом, он подложил еще одно письмо Хильде - жене Руперта, гадко поведал историю Питеру, их сыну, все это запустило цепочку поступков, приведших к трагедии.
Если б хоть кто-то из них был не запрограммирован, моя затея рухнула бы в первые же дни. Но они в самом деле марионетки. Марионетки!

В ловких и натруженных руках Джулиаса, желающего преподать урок.

Думается мне, что я слишком самонадеянно и опрометчиво хватаюсь за книги Айрис Мердок. Уже бросил когда-то роман "Море, море". А что романы "Под Сетью" и "Отрубленная голова" мне понравились, полагаю, это скорее исключение.