3.5

Чердак Мироздания переполнен надсмыслами и отсылками на отсылки отсылок.
Йондерстэн?
А если нет, то

...да катисты куда твая левая нага зхочит, ссыкушка, мне глубако папалам на што ты там со сваей жинью и са сваей [...] делать сабираишся, дела твае и хахаля тваиво, а я в ети игры неиграю, так што топай давай на улицу не задерживю, а я ей грю, ничиво-та ты, грю, ни панимаешь, милая, ничеврошеньки, с чиво ты фтимяшила сибе, што я кхахалю я на карнавал, а в танцах ничо укаловнава нету, этт я ей так скала а ана мне ткая гврит...

Зачем это все?

Вы бывали в Гаване в конце 1950-х? А хотя бы на Кубе? Гавана - это Куба в кубическом кубе.
Любую истину здесь приходится обряжать в шутовские наряды, чтобы ее приняли. Фидель Кастро и Кидель Фастро шагают по стране, Батиста доедает последний завтрак из золотой тарелки, ночь приходит без опозданий каждые сутки. Ночь - это маленькая жизнь.
Можно предвидеть, что будет, но никто не знает ничего. Поэтому живут как раньше: кто-то встает еще ночью на работу, другие уже утром приходят домой восстанавливаться для следующей темноты.

Жизнь неизбежно ведет к худшему. <...>
Всем нам суждена жизнь, и надо ее прожить на полную-преполную.

Ночь проживается так, что каждая - роман в стихах. Потому что один из тех, кто сидит в шикарном автомобиле на сиденье для самоубийц, - гаванский поэт. Как и все в этой книге - не человек, а персонаж.

-Я бунтарь в собственном соку.
- Это он так шутит. На самом деле он там мусор убирает.
- Разрешите представиться, Модест Мусоргский.

Ничего не происходит, не ищите сюжет, не ищите модный модернистский поток сознания, не ищите ничего. Ничего найдете. Найдете ночных гаванцев - Куэ, Кубу Венегас, Магелену, Бебе, Звезду. О каждом можно пропеть арию, о ком-то целую оперу. Реже - написать или проговорить.

...в ванной, в грязной воде лежал скелет еще с ошметками мяса, человеческий скелет, и брат Рикардо мне сказал: "Я его чищу".

Дверь была открыта, а она раскладывала на кровати фотографии своей обнаженной груди. Они были большие. Я имею в виду фотографии.

...у времени, как и у пространства, есть свой закон тяготения. Я хочу поженить Пруста и Исаака Ньютона.

Можно внимательно прочитать всю книгу и не понять: что это было? кто там был? и был ли хоть кто-то?
Сидя в переполненном баре, через лязг стаканов, музыку и гул разговоров слышишь иногда беседу за столиком сзади. Выпив свой дайкири или чем ты там накидываешься, уходишь, не оглянувшись, а после записываешь на бумагу тот разговор, наделяя собеседников индивидуальностью не описанием (ты же никого так и не увидел), а формой языка.
Вот и здесь писатель передал Гавану накануне революции чисто языковыми средствами, голосом, записанным разговором на чуть подпорченную магнитофонную пленку. Более того, разговор ведут те, кто способны назвать с десяток отличий Карла Маркса и Карла Мая, а также мгновенно произнести сложную фразу наоборот. Каждый диалог - маленькая книжица, которую можно долго читать и перечитывать, находя новое старое.

Что сказал бы старый Бах, если бы узнал, что его музыка летит по Малекону в Гаване, в тропиках, со скорость шестидесяти пяти километров в час?

Мне думается, что любители сложных книг испытают филологический оргазм от прочтения "Тигров" в оригинале с пониманием половины отсылок. Я читала в переводе на русский - дай бог тебе здоровья, переводчик! это невозможно перевести ни на какой язык, даже, наверное, на испанский - с кубинского испанского, - и даже в переводе это было необычно ярко.
Все, я устал - устал быть Платоном этому Сократу.