4.5 Дважды два – пять. Неправда ли?

Ещё одна по-настоящему страшная антиутопия. Ещё одна жуткая картина государственного строя, на этот раз из-под пера мастера Оруэлла.

И снова, как и в «Скотном дворе», беря за основу СССР и режим Сталина, Оруэлл остаётся верен себе и своей позиции. Можно соглашаться с ним, можно не соглашаться. Можно даже презирать его и ненавидеть. Но нельзя отрицать его право на эту самую позицию, сформированную задолго до Холодной войны. Собственно, умерев в январе 1950-го года, Оруэлл застал только её самое начало. При жизни же ему не раз попадало от собственного правительства за это, непопулярное в то время, мнение.

Но вернёмся к антиутопии. Как и многие представители этого жанра, она строится на отупении людей, превращении их в безликую, безвольную толпу – практически стадо. А у любого стада есть пастух, чаще всего с кнутом. И, как это не прискорбно, но в большинстве своём люди даже рады тому, что есть кто-то, кто управляет ими, принимает за них решения, снимает с них груз ответственности и избавляет от необходимости думать. Их хлещут кнутом, а они покорно мычат, с благоговейным страхом и восторгом глядя на своего хозяина, который, конечно же, всегда прав и знает, как будет лучше. А если он скажет, что дважды два – пять? Да, конечно, пять! Какие могут быть сомнения, раз он так сказал? Несогласные, может и есть, но такие долго не живут.

Тут невольно вспоминаются слова из песни группы Ария:

«Меркнут небеса, светит телеэкран.
Миру без границ нужен свой тиран.
Вползает змей-повелитель на королевский трон,
И голоса восхищенья слышит со всех сторон.
Змей начинает свой танец влажных тугих колец.
Толпа встаёт на колени стадом тупых овец».

Каждая строчка не в бровь, а в глаз!

В описании мира Старшего Брата Оруэлл честен, резок и натуралистичен. Никаких сглаженных углов. Жестко, местами даже жестоко. Мрачно и безнадёжно. Но я не думаю, что рассказать такую историю можно было как-то иначе, мягче. В нарисованный Оруэллом мир веришь во многом потому, что чувствуешь вонь бедности, видишь следы бесчеловечности, слышишь крики боли, ощущаешь вкус крови, запах страха и паники. Осязаешь всеобщую покорность и бессильное отчаяние редких непокорных.

Не могу не сравнивать «1984» с недавно прочитанным «О дивным новым миром». Во многом эти антиутопии полярны друг другу. При этом оба мира по-своему страшны, но какой из них страшнее? Об этом можно долго рассуждать и спорить. Я же задал себе другой вопрос: если бы пришлось выбирать или/или, в какой из двух антиутопий я бы предпочла жить, при условии, что третьего не дано?

Для меня ответ очевиден: я бы выбрала мир Хаксли. Уж лучше я буду пребывать в вечном наркотическом счастье, не зная голода, холода и болезней, чем существовать в вечной бедности, в окружении крыс, не зная ничего, кроме работы, и испытывая только две радости: тупое поклонение Старшему Брату и ненависть к несуществующему врагу, навязанную правительственной пропагандой.

А что бы выбрали вы? Только ответьте честно, положа руку на сердце.