5

Это вторая часть истории, которая полна горячи и разочарований. Элею бросили, ее сердце разбили и не дали девушке стать Искрой. Она не знает, где ее сестренка, не понимает как жить дальше, а отсутствие Искры может уничтожить весь привычный мир.

Противостояние Тьмы и Света нарастают, Шариссар исполнил свое предназначение, но начинает испытывать противоречивые чувства и понимает, какую глупость совершил. Но ему есть небольшое оправдание - он все это время жил без сердца, поэтому и все его чувства были притуплены. Изменения этого героя видны невооруженным глазом, он делает то, что не сделал бы никогда, а именно защищает, пусть и способами, которые со стороны кажутся ужасными, но не все сразу.

В этой части развивается вторая любовная линия, героиня хоть и не влюбляется в Аллариса поначалу так, как ему хотелось бы, но изменения явно видны. Да и как она будет любить, если ее сердце разбито, она полна злости и разочарования, у нее не редко вспыхивают приступы агрессии.

Мир на грани войны, Свет и Тьма не знают жалости, параллельные миры без Искры все больше притягиваются, и как все это исправить, пока никто не знает. Пророчество есть, но по нему не ясно как все решить и возможно ли. Элея с Незабудкой должны справиться, но им никто ничего не объяснил.

Сама Незабудка в этой части, хоть и продолжает вести себя как непоседливый ребенок, понемногу, в силу своего возраста взрослеет. Благодаря ее связи с мамой, она играет в истории важную роль, а еще именно благодаря ей мы видим изменения в Шариссаре. Он обещает ее наказать, перестать кормить ее щенков и много других гадостей, но при этом, это только слова, в то время как его поступки говорят об обратном. Он привязался к ребенку, ему важно, чтобы девочка оставалась цела и счастлива, чтобы найти путь к сердцу ее сестры.

Концовка книги для меня оказалась неожиданной, но приятной. Да, я не могла понять героиню, ведь как можно по итогу полюбить двоих (в нормальных отношениях, если ты кого-то полюбил, то второго уже не любишь, а тут любовь сразу к двум), но если бы концовка оказалось иной, я бы не назвала ее счастливой.