4

Пытаюсь представить, а вот если бы мой отец вот так настрогал мне братьев и сестер, хотелось бы мне с ними сидеть за одним столом и перемывать ему косточки? вот чего бы мне точно не хотелось, так чтобы отец сам перемыл себе косточки, вообразив наши детские диалоги. Так что и удивляться нечему, что отпрысков Грасса эта книга возмутила.
Но что меня больше интересует, почему человек, у которого уже есть свои дети, не может перестать быть обиженным ребенком. А тут целых восемь обиженных детей, которым что-то не додали, чаще просто внимание. А в центре всего этого Мария, хотя что я говорю, человек, который всегда при жизни был с краю даже после смерти не может быть в центре, так что разговоры даже не о Марии, а о ее фотокамере и снимках, разговоры о себе и об отце.
Но к отцам всегда много претензий, им тяжело, они должны быть на высоте, без слабостей и метаний. Практически невозможно. Так что многие из нас вот такие же обиженные дети.