5

…Да и все станет иным для меня по возвращении, неостанавливающееся колесо уходящих моментов переменит и меня, и предметы, и события.

Не хочется говорить банальности, но многие талантливые люди действительно мастера во многих делах. Петров-Водкин, Коровин, Шаляпин, Репин сразу вызывают стойкие ассоциации и внутренний перевод: "художник, художник, певец, художник". А потом внезапно знакомая фамилия написана в авторах книги. И получается ведь великолепно!
У Петрова-Водкина максимально неудобный формат - воспоминания о детстве. А получается легко и увлекательно. И ведь детство не среди известных людей, где только ими половина воспоминаний делается, а в небольшом городке, искусно зашифрованном в названии. Ладно, почитаем о первых шагах на галере живописи? И тоже нет, тут обучению письму уделено в разы больше времени, чем той живописи. Три, кажется, небольшие первые работы на всю книгу.
Зато подробный рассказ о всей родне, городке и его нравах (довольно обычным). Много рефлексии на тему того, как ребенок ощущает мир взрослых. И о последующем развитии среди сверстников.
Ощущение, словно родственник вечерами понемногу заводит обычную историю, кто как в люди выбивался и как прошла холера. Последнее очень оживляет воспоминания и мысли последних двух лет. Например, как находились умельцы утверждать, что все можно алкоголем вылечить. Одни выдумки за веком век. А еще и рассказы о том, как раньше книги читать умели и до дыр зачитывали, открывая что-то новое.
А мы в нашей суровой современности имеем возможность активно читать продолжение "Эвклидово пространство". И там того самого поиска пути художника нам додадут по полной.

Еще позднее о Кривошее стали поговаривать всерьез — он достиг разбойничьей популярности, самые удалые преступления и смелые побеги из тюрем стали приписывать ему. Хлыновцы гордились своим героем, тем более что другого сорта герои перевелись к тому времени в Хлыновске.