3.5

В этом жанре главные герои произведений не выделяются особой моралью. Скорее, как раз напротив, в основном они в разной степени аморальные типы. Частенько авторам зачем-то надо поселить попаданца, опытного головореза, в тело подростка. И потом этот мальчонка дрожащей ручонкой (нет, не дрожащей) режет глотки банде уголовников и утягивает у них добычу – это буквально мешки золота – на своих хрупких плечах. Ну, если автору хочется, то пусть его, я уже зареклась отделять личность автора от персонажа, и частенько между ними просто ставлю знак равенства, потому что какая разница.

Но в этой серии автор несколько раз разочаровывал, и начал в конце первой части, которая была прочитана с интересом, благодаря всем этим хозяйственным хлопотам и обозной эвакуации многодетного семейства из Ленинградской области в Москву с самых первых дней войны. Как метко заметил другой лайвлибовец в своей рецензии, вызывало беспокойство, как бы не лопнуло тело подростка в попытках уместить столь огромное эго, поскольку мальчонка одним махом и семерых убивахом, и двадцати семерых. Ну да, чем бы дитятко не тешилось. Только желание признания своего авторитета, обретения известности и популярности у автора настолько велико, что герой у него в принципе не знает, что такое возражение в свой адрес. Ему не перечит никто. Военнослужащие и нквд-шники смотрят на него круглыми глазами, как обалдевшие котики, и внимают мудрости. Герой вбегает в группу совещающихся командиров и предлагает не мериться частями тела, а идти следом за ним, если хотят выжить. И не огребает автоматический подзатыльник ни разу. Сталин поощрительно улыбается и соглашается с любыми рекомендациями. Чего мелочиться-то. Это все обычное дело для жанра. В итоге автор дописался до пародии на сатиру Салтыкова-Щедрина и его известной сказки про мужика и двух генералов.

Волны моего разочарования текстом пришлись на иные моменты:

- на то, что герой пожелал стать всесоюзным конферансье-гуру-бардом-политинформатором на радио. Поучайте лучше ваших паучат. Заодно потырил практически все более-менее приличное песенное наследие советского периода.

- на то, что герой рассматривал поля боев Отечественной как свои личные охотничьи угодья. Там где другие бились за свои жизни и за родину, он приключался, отстреливая немцев как куропаток.

- на беспредельное хапужничество героя, его вечную волынку про священность трофеев. Уж сколько он барахла нахапал, легализовал несколько домов, машин, яхту и прочая, свою семью обеспечил всем, чем можно, в том числе всеми возможными запасами продуктов в военные годы; оружие и золото сдал в помощь фронту, и еще осталось, - так ему всегда мало. Каждый труп был разут, каждый порванный парашют подобран. И никогда он не достигал стадии «уже достаточно». Что нужно тащить за две сотни километров из-за линии фронта? Конечно же, сервиз на двести предметов, принадлежавший Гитлеру. А потом в бешенстве стрелять в красноармейца, случайно его разбившего. Ну, это грань озверения, и подается как хохма. Если авторскую оценку действий героя я поняла неверно, то на фоне перечисленного великолепия ситуация по-иному восприняться просто не смогла.