3

"Огонь (дневник взвода)" - именно так полностью называется роман в моем издании. И читается книга именно как дневник, очерк, но не как роман. Барбюс говорит о войне просто, сурово, спокойно, правдиво. Он изобразил войну как грязную работу по взаимному уничтожению людей. В книге нет героев,нет описания мужества солдат,даже мужества французского народа нет. Свои же французы зарабатывают на войне , зарабатывают на солдатах. В книге есть эпизод, когда раненый солдат возвращается из тыла в свою часть . Его рассказ товарищам о том что творится в тылу сквозит таким гневом "ИХ слишком много.Слишком".

— Я еще не спятил и понимаю, что тыловики нужны. Требуются бездельники, белоручки? Ладно… Но их там слишком много, и все одни и те же, и все дрянь, вот что!

Излив в этих словах свой гнев, Вольпат почувствовал облегчение и отрывисто заговорил:

— В первом же поселке, куда меня послали малой скоростью, я видел их целые кучи, целые кучи, и сразу они мне не понравились. Всякие там отделы, подотделы, управления, центры, канцелярии. Как попадаешь туда, видишь: сколько людей, сколько разных учреждений, и у всех разные названия. Прямо с ума сойти! Да, хитрец, кто придумал названия всем этим отделам!

Как же мне не портить себе кровь! Насмотрелся я на них! И волей-неволей, даже когда что-нибудь делаю, все думаю о них!

Эх, все эти молодчики! Болтаются там и разводят канцелярщину, вылощенные, в кепи и офицерских шинелях, в ботиночках; едят тонкие блюда; когда угодно, пропускают стаканчик винца в глотку, моются, да не один раз, а два раза в день, ходят в церковь, бездельничают, не вынимают папиросы изо рта, а вечером ложатся на перины и почитывают газеты. А потом вся эта мразь будет говорить: «Я был на войне!»

Еще очень символичен рассказ летчика,который пролетая над окопами в воскресенье наблюдал молящихся солдат и немцев и французов. Они молятся об одном и том же.

— Да как же это? Вы только представьте себе: две одинаковые толпы, обе выкликают одинаковые и все-таки противоположные слова, испускают враждебные и в то же время однородные крики? Что должен ответить господь бог? Я знаю, что он знает все, но, даже зная все, наверно, не знает, что делать.
— Вот так история! — восклицает зуав.
— Да богу на нас плевать, не беспокойся!
— И что тут удивительного? Ведь ружья тоже говорят на одном языке, а это не мешает народам палить друг в друга, да еще как!
— Да, — замечает летчик, — но бог-то один. Я еще понимаю, что люди молятся, но куда эти молитвы доходят?

Прочитана в рамках "Игра в классики"