5

Очень долго я опасалась брать в руки античную литературу – книжки казались мне каким-то невероятным, удивительным волшебством – ведь все эти сочинения пришли к нам из глубины веков, из седой-преседой древности… Господи, прекрасные, потрясающе монументальные женщины, суровые мужчины, облаченные в хитоны и тоги, грозно взирающие с древних постаментов, барельефов, ваз и медальонов!
Знакомство с высоким стилем Гомера меня повергло в трепет: «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына…». Поэтому в год более одного произведения «антиков» я прожить была не в состоянии: для меня это было слишком грандиозно, слишком патетично, слишком пафосно.
Я искренне считала, что вся литература того периода такая.
И вот «через годы, через расстоянья» ко мне добрался Плутарх.
Страшась и робея, открыла я сей многомудрый том и встретила не грозного воина, не желчного философа, а милейшего старичка, вежливого и деликатнейшего:

«…из-за множества событий, которые предстоит рассмотреть, не предпошлем этим жизнеописаниям иного введения, кроме просьбы к читателям не винить нас за то, что мы перечисляем не все знаменитые подвиги этих людей… мы пишем не историю, а жизнеописания, и не всегда в самых славных деяниях бывает видна добродетель или порочность, но часто какой-нибудь ничтожный поступок, слово или шутка лучше обнаруживают характер человека, чем битвы, в которых гибнут десятки тысяч, руководство огромными армиями и осады городов…».

Терпеливо Плутарх поведал мне о деяниях Александра и Цезаря, Агесилая и Помпея, Демосфена и Цицерона, изложил свои взгляды на этические проблемы (актуальные по сю пору!) – и все это спокойно, ненавязчиво, славно и кратко.
В жизнеописаниях он проявил недюжинную способность показать личность с разных сторон – не умаляя ее достоинств, но и не скрывая недостатков.
Благодаря ровному повествованию создается впечатление, что сидишь ты за чашкой чая в уютном профессорском кабинете, заваленном книгами от пола до потолка, и слушаешь убеленного сединами Учителя, увлеченно щебечущего о героях, философах, ораторах, правителях...
Я благодарна всем предыдущим поколениям за то, что они сохранили труды античных авторов: только теперь я поняла, насколько правы были праотцы, утверждавшие, что без знания античной литературы – нет истинного образования.
И хоть я никогда особо не любила иностранные языки, я пожалела о том, что в гимназии и университете нам не преподавали ни латынь, ни древне-греческий…
Уверена, еще немало приятных и потрясающих вечеров проведу в обществе Плутарха – как говорил Цезарь:«Alea jacta est!»