1.5 Как человека ни воспитывай — не выйдет толку из того, кто ничего не знает о своем рождении

В малой прозе Мисима проявляется совершенно по-разному: у него есть весьма удачные произведения — откровенные рассказы («Патриотизм») и анекдотичные миниатюры («Торговый человек»), пронзительные новеллы («Пионы») и очерки, полные чистой эстетики («Цветы щавеля»). Но по большей части его романы и драматургия мне всё-таки ближе.

Данный рассказ не произвёл на меня совершенно никакого впечатления. Это история о весьма беспечной парочке, которые нанимают своему малышу няню на сносях. Выросшую в достатке дамочку крайне поразила сцена в бесплатной городской больнице, невольной свидетельницей которой ей пришлось стать, — демонстрируя своё презрение роженице без отца, акушер заворачивает младенца в газетку и кладёт на пол. Не выдержав столь душераздирающего зрелища, она тихонько заворачивает малыша во фланелевую пеленку и перекладывает на кресло. С тех пор данное видение навязчиво преследует её во сне и наяву…

Странная история, и я не ручаюсь, что вообще уловила её суть, — потому мысленно занесла её в категорию «непоняток от Мисимы» наряду с нашумевшим рассказом с вычурным названием «Философский дневник маньяка в Средние века». Я понимаю, что японское общество более иерархично, тем более во времена Мисимы, но постулат о том, что условия рождения определяют судьбу человека мне не близок, хоть и не лишён истины. Просто не фланелевая пелёнка сама по себе поменяет что-то в жизни этого малыша…