5 «В детстве всё – настоящее»

Владислав Крапивин – любимый писатель моего детства и отрочества. В моём книжном шкафу до сих пор хранятся старенькие книжки, читанные-перечитанные. И до сих пор каждое обращение к его произведениям для меня – настоящий праздник. Так тонко, ненавязчиво рассказать о добре и зле, дружбе, взаимовыручке, посеять стремление к прекрасному, духовному, к мечте – нужно иметь подлинный талант и отличное понимание психологии юного человека.

Как же я люблю такие вот пронзительные книги, которые точно и бережно воссоздают атмосферу детства! А тут, к тому же, детство, пришедшееся на военную и послевоенную пору. Казалось бы, что может быть светлого и радостного в рассказе о годах лишений, хлебных карточек, скудной, прямо аскетичной жизни? Но дети – всегда дети, они умеют черпать удовольствие в простых вещах. И вот уже вырезанный из бумаги кораблик силой мальчишеского воображения превращается в отважную Каравеллу, которая не просто перемещается по старенькой потёртой школьной карте, а бороздит просторы морей и океанов, а герои – семилетний Владька и его 11-летний приятель Павлик становятся бесстрашными капитанами, попадающими в опасные приключения и совершающими немыслимые подвиги. Во время этой захватывающей игры забываются школьные проблемы, ощущение вечного голода, боль от ревматизма в пальцах. Мальчишки читают увлекательные книжки о людях отважных и надёжных, постигают законы дружбы, верности и чести.

Во второй части немного подросший Владик обретает новых друзей, учится преодолевать свои страхи, делает очередные открытия. Вот зеленая травинка, зимующая под толщей снега, – ну разве не чудо?! Крошечный осколок настоящего лета! Вот музыка Чайковского, написанная давно, – но как же неожиданно точно передает она настроение и чувства мальчишки! Вот рождённые его фантазией чудесные чёрные лошади с тёмными бархатными глазами, уносящие в мир сказок или гущу битвы.

Эта автобиографическая повесть словно пропитана запахами детства, чудесных трав, речки, пыльных улочек города. Это запах родины, как позже поймёт герой. Здесь звучат щемящие ностальгические ноты, но куда же без них?

В книге нет резкого противопоставления искреннего, непосредственного мира детства и рационального, безжалостного мира взрослых, за которое, случалось, ругали писателя критики. У героя замечательная мама, способная понять тоску сына по уехавшему другу, его радость от соприкосновения с чудом зелёной травинки под снегом, увлечение кораблями и морем. Она осознаёт, что нельзя мальчику всё запрещать, душить его гиперопекой, иначе вырастет он не мужчиной, а маменькиным сынком.

После прочтения повести становится понятно, что все образы, столь любимые в крапивинских книгах, – всадники, спешащие на выручку к терпящим бедствия, каравеллы и бригантины с надутыми ветром тугими парусами, – они родом оттуда, из детства, из мальчишеских мечтаний и фантазий. И это вовсе не «бегство от действительности», как скажет уже взрослому герою один очень рассудительный приятель. Потому что

«детство не делит действительность на жизнь и сказки. В детстве всё – настоящее. И сказки – тоже настоящее, если они помогают жить. Если в них веришь».