5 Дневник летающего кота

У книги простая фабула. Жили-были друзья, которые познакомились ещё в Колледже, и называли они себя Командой. Они слушали музыку, познавали себя и мир, влюблялись, двигались дальше без особых драм. Взрослели, находили работу, женились, расходились и снова встречались после долгой разлуки. Кто-то преуспевал, кто-то был повержен жизнью, но и тех, и других осеняла любовь. Так можно сказать практически про любую книгу, не правда ли? Если конкретнее: два лучших друга — Фредди Чупачупс и Марк Аврелий Эскобедо, — жили своими параллельными жизнями, пока однажды второй не остался без крыши над головой, а первый не пригласил его пожить у себя дома. Так возник сложный с этико-философской точки зрения (но очень простой с социальной) любовный треугольник, который и породил Летающего Кота.
Не знаю, хотела бы я стать им, рождённым именно в этой истории, но сама теория Полёта Кота мне страшно нравится. Однако не хочу раскрывать всё самое интересное сразу. Лучше покажу вам, как читала эту книгу во второй раз.

«День первый…
Читаю и наслаждаюсь восприятием на двух уровнях: когда читаешь что-то новое и познаёшь себя и когда читаешь что-то хорошо знакомое и узнаёшь себя в каждом слове. Я прочитала эту книгу в первый (и последний) раз почти десять лет назад — и полюбила, потому что она полностью совпадала с моим тогдашним мироощущением. Она и сейчас в моём вкусе. Я всегда интересовалась стоиками, а здесь одного из героев зовут Марком Аврелием (угадайте, какого философа любил его отец?) и он является человеческим воплощением стоицизма. Хотя при первом чтении я не заметила, насколько этот герой был наивным — но ведь и я в то время тоже.
За столь долгий срок читательский опыт стал больше, поэтому то, что при первом чтении казалось суперволшебным и суперсовременным, — сейчас кажется пыльной магией с налётом актуальных повесточек. За «повестку дня» отвечает Команда четырёх друзей, из которых двое — это невообразимая пара главных героев, абсолютно разных, но всё-таки друзей. «Магия» книги строится на философии (особенно стоицизме), метафорах (бесконечных), аллюзиях (довольно явных, например, на четырёх битлов, по которым фанатела Команда) и кубинском колорите. А «напылило» основное время действия — с середины 1960-х до почти конца 1990-х. Сам роман написан в начале 2000-х, но много внимания уделяется эпохальным переменам шестидесятых и девяностых, что для меня уже далёкая история.

Моим любимцем был Марк Аврелий, ведь я так хорошо понимала его ужас перед Неразумной Ложной Жизнью и восхищалась его тягой к порядку и разумности. Но его не стоит воспринимать как образец для подражания, потому что его философия — лишь способ сбежать от реальности, защититься от жестокого мира. Мир хотел видеть его умным, привлекательным, амбициозным, лощёным, воспитанным, состоятельным, с хорошей работой, красавицей-женой и прелестным ребёнком — но ничего из этого не имело для Марка Аврелия значения.
Фредди Чупачупс (боже, ну и имечко, настоящее — Годофредо Лаферте), хотя и был, по словам героя-рассказчика, воплощённым Летающим Котом, был скорее прото-Котом и вызывал во мне намного меньше приязни. Ему жилось слишком легко, а все описания его натуры сводились к тому, насколько она была чувственной. (Скажем так, десять лет назад меня такое в книгах скорее смущало, чем восхищало своей изощрённостью). Сейчас я лучше вижу летающую природу этого персонажа и начинаю понимать, что его лёгкая жизнь напрямую была связана с гибридным характером личности. Хочешь жить так же легко? Становись Летающим Котом. По словам героя-рассказчика, увлечённого теорией «Полёта Кота», — это что-то гибридное, совмещённое и пластичное, что-то, что вобрало в себя самое лучшее от соединения противоположностей. Летающий Кот успевает везде, способен на всё, бесконечно гибок и социально адаптирован. Разумеется, когда чувствуешь, что у книжного героя есть то, чего тебе недостаёт, — он будет безумно раздражать. Вот что на самом деле было со мной. (upd. Но теперь-то я знаю главный секрет Летающего Кота).

Кроме парочки главных героев в Команде были ещё Анхелито Китайчонок и сам герой-рассказчик, про которых почти ничего не известно. Марк Аврелий и Фредди Чупачупс играют в баскетбол; первый любит стоиков, второй склонен искать удовольствие в материальных вещах; первый любит шахматы и ненавидит домино по-кубински, второй терпеть не может шахматы и отдаёт предпочтение домино по-кубински, хотя и в него играет с трудом. Марк Аврелий заканчивает колледж и поступает в университет на юриста, Фредди же Чупачупса выгоняют из колледжа, он уходит в армию, а оттуда возвращается прожжённым дельцом и дальше лишь оттачивает навыки торговли.
В конце оказалось, что Анхелито был нужен для примера Отсталости, Деградации, когда ты хотя и становишься успешным, с хорошей работой, красавицей-женой и тэдэ — это оказывается шагом назад в развитии.
Герой-рассказчик, кроме очевидной функции, выполнял ещё и роль связующего моста между главными героями. Они были слишком разными, а он походил немного и на того, и на другого, и таким образом им всем удавалось найти общий язык. Про этого героя-рассказчика хотелось бы знать побольше. Любопытство грызёт пятки уже на том моменте, когда читаешь образное и полное метафор описание баскетбольного матча из первой главы. Что должно быть у героя в голове, чтобы он ТАК выражался?

(А теперь минутка профдеформации). Перевод восхитительный, но то и дело царапают разные неточности русского языка. Я бы грешила на редактора, который не проверил за переводчиком соблюдение языковых норм. Переводчик и так совершил лингвистический подвиг, ведь у автора множество намёков, полутонов и полусмыслов заложено в тексте, куча отсылок и аллюзий, сложная философская система — нужно быть очень просвещённым, чтобы всё это конвертировать в понятный для читателя культурный код. Погрешности переводного языка немного мешают, но их на самом деле немного. Мне просто печально, что такая прекрасная книга, во-первых, почти никого не интересует, и, во-вторых, не была сделана идеально. Ещё и вёрстка раздражающая: однобуквенные слова остаются висеть в конце строки, как будто в редакции слыхом не слыхивали про правило, что их нужно прибивать к последующему слову. Бесят!

День второй…
Сегодня у меня уже хватает сил не только возмущаться, но и «смотреть по сторонам», иначе говоря, я, наконец, заметила, насколько метафоричен текст. (То, что я писала выше, — это было без понимания, насколько, нет, НАСКОЛЬКО). Нельзя просто взять и сказать, что герой удачно забросил мяч в корзину, нужно завуалировать всё это триумфом мужского и женского начал в одном человеке, метафорой Минотавра и описаниями неистового двуглавого крика победителей и соперников. Нельзя просто взять и сказать, что другой герой влюбился и собрался жениться, хотя чувствовал, что недостоин любимой женщины и что всё это плохо кончится. Нет, нельзя, потому что надо прибегать к метафорам с «печатью Каина», жертвоприношениями и злым роком. Самое интересное, что отчасти именно за эту метафоричность я и полюбила «Полёт кота». Без этих пёстрых одёжек сюжет был бы голым и нелепым, но в них он выглядит достойно.

Фабула действительно очень проста, чистая хронология событий в пересказе заняла бы едва ли 20 страниц, даже с поправкой на описания чувств (но без метафор и размышлений). У героев интересные характеры, но на этом далеко не уедешь. Как хорошо, что у нас есть пристрастный и велеречивый герой-рассказчик, который завуалировано критикует каждого из друзей, но всё же чувствуется, что каждое слово о них дышит привязанностью. Иногда он кичится, выпячивая их элитарность: они, видите ли, и в шахматы хорошо играли, и книги читали (он осилил «Братьев Карамазовых» и все вокруг об этом знали!), и самую продвинутую музыку слушали, причём, могли аргументировано объяснить, почему Леннон лучше Маккарти, и почему Бобу Дилану надо поклоняться как божеству. Короче говоря, интеллектуальнейшая из элит, хотя в настоящий Зал Славы Колледжа они вошли лишь на краткий миг, когда Фредди Чупачупс забросил тот знаменательный мяч. Что ж, никто не готов признать себя лузером, так что ребята гордились, чем могли.
Однако их интеллектуальный элитаризм напомнил мне о другой книге — «Тайной истории» Донны Тартт, — где тоже была компания друзей, эрудированных, философствующих, раскованных и рискованных, тоже слегка повёрнутых на древней культуре, но в иную сторону. И конечно, если поставить их рядом, сразу будет очевидно, где горлопанистые незрелые тинейджеры, а где прогрессивнейшая элита своего времени. Но менее милыми тинейджеры от этого не становятся.

День третий…
Рассказчик по-прежнему почти ничего не говорит о себе. Не замалчивает совершенно, но и не распространяется особо. Из-за этого крепнет ощущение, что автор ассоциирует себя с рассказчиком, что это он в молодости любил и шахматы, и домино по-кубински, это он прочитал «Братьев Карамазовых» и об этом знали все вокруг, это он женился в семидесятых, словно тогда было какое-то поветрие на свадьбы. Это его история и его друзья в ней. Получается, чем больше рассказчик сообщает о себе фактов, тем сильнее это дифференцирует его, отделяя от личности автора. И в то же время, чем сильнее уверенность в том, что рассказчик — это сам автор, тем больше доверия вызывают текст, тем реалистичнее становится описываемое в нём. Такие вот интересные отношения у автора с книгой.

До этого момента (то есть до примерно 10-й главы) я думала, что автор запараллелил сюжетные линии двух друзей — Фредди Чупачупса и Марка Аврелия Малого. Как-то так получалось, что шла глава из жизни Фредди и шла глава из жизни Марка Аврелия. Но в какой-то момент это сбилось, да и в начале книги чередование было нестрогим, поэтому, думаю, автор не пытался разделить двух друзей. Да, какое-то время Команда не собиралась вместе. Но их жизненные пути не раз пересекались, один приходил в место, которое было значимым для другого, и наоборот, — просто узнали они об этом лишь много лет спустя, когда наконец снова встретились. Скорее это история всего поколения, описанная как бы в двух крайностях, но охватывающая и всё то, что помещалось между ними. Кубинцы могли признавать собственное историческое наследие или не признавать, отрицать или не отрицать влияние иностранной культуры — той же философии стоицизма или музыки Битлз, шахмат или «Братьев Карамазовых», — а могли совмещать всё со всем, развиваясь с космической скоростью во всех направлениях (и именно таких людей автор называл Летающими Котами, то есть культурно-гибридными личностями, говоря человеческим языком).

Кстати, читая истории про то, как Команда увлекалась музыкой, я постоянно вспоминала свои подобные истории из школьных времён, когда прослушивание музыки было занятием скорее коллективным, чем индивидуальным. В школе тебя могли загнобить, если ты слушал неправильную музыку, и я помню, что как-то раз не сошлась во вкусах с одним парнем, поэтому не только рассталась с ним, но и оборвала связи со всей его компанией (или они меня отторгли, смотря как посмотреть). Официальной причиной для расставания, конечно, было что-то разумное типа «не сошлись характерами», но несходства начались именно с музыки, причём, с банального «Как можно слушать что-то настолько замшелое и немодное?» (про русский рок) против «Как можно слушать песни, смысл которых даже особо не понимаешь?» (про альтернативный рок на английском типа Linkin Park, Blink 182, 30 Seconds to Mars, Evanescence и что-то там ещё). Кто из нас что слушал, угадайте сами.
Так или иначе, из-за «Полёта кота» я задумалась о том, что юность начинается с момента, когда вдруг понимаешь, о чём поётся в песнях (всё я понимала, что пели на английском, а что не понимала, переводила со словариком). Мне кажется, ни в одну пору жизни не слушаешь так много музыки, как в юности, но с течением времени её количество в жизни уменьшается, всё меньше новых песен становится в плейлисте, всё больше музыка становится фоном для повседневной жизни (работы, учёбы, уборки, медитации, секса). И это немного печально, если вдуматься. Наша любимая музыка становится старше вместе с нами. И в какой-то момент — раз! — и вот уже старость, ретро-фм, и молодёжь просит переключить на что-то поновее, а ты сидишь и сентиментально слушаешь музыку своей молодости. Бр-р-р.

И к слову о юности, взрослении и зрелости. Автор действительно мастер психологии. Если герои в подростковом возрасте ведут себя незрело — этому веришь (а когда я сама подростком читала про них и ничего не замечала — это ещё более показательно). Если герои проходят жизненные испытания, становятся взрослее и, переставая лишь защищаться, ведут себя уже зрело — этому тоже веришь. И к тому же начинаешь подмечать авторскую иронию за всеми этими метафорами — и начинаешь наслаждаться ею. Эта компания друзей, названная в юности громким словом Команда, живёт и растёт, проходя в развитии где-то один и тот же путь, а где-то разный. Фредди и Марку Аврелию не нужно сталкиваться друг с другом для развития сюжета. Этим книга больше похожа на реальную жизнь, чем на роман. У героев нет великих драматических конфликтов, кроме тех крошечных и, скажем так, пустяковых, которые они сами на себя взвалили.

День четвёртый…
В середине книги наступили девяностые, и в сюжете снова «всплыла» единожды упомянутая в начале книги Лурдес Красавица. Я сначала не понимала, зачем вызывать из небытия Красавицу, которая из-за неумолимого Кроноса и расставания с мужем стала Чудовищем. Но она нужна, чтобы по отношению к ней стал понятен характер ещё одной главной героини, — Амарилис, которая тоже скрывалась от зоркого читательского ока с первой главы и только сейчас вышла на свет. В этой части книги автор вообще (стараниями Лурдес) вернул к жизни множество призраков, иногда в буквальном смысле призраков (но нет, «Полёт кота» по-прежнему относится к реализму), однако Амарилис особенная. Её влияние на главных героев неоспоримо, её характер уникален, и если может существовать что-то максимально непохожее на две полных противоположности (которыми были Фредди и Марк Аврелий), то этим будет она, третья из двух крайностей.
Теперь происходящее походит на шахматную партию. Гроссмейстер расставил фигуры для кульминации, и весь мир замер в ожидании. Автор не только стратег, но и сказочник: постоянно мифологизирует и метафоризирует обычные на первый взгляд вещи, и в такой подаче жизнь наполняется волшебством, становится романтической (то есть похожей на роман). Реалист бы сказал, что магии не существует, но романтик уверен, что магия у нас в голове, и это мы решаем, быть жизни серой, скучной и реальной — или же превратить её в постоянный праздник для ума и души. «Полёт кота» — это ни в коем случае не магический реализм (разве что в самом грубом приближении), это особый взгляд на мир, делающий его ярким, нескучным, волшебным.

День пятый…
Мир книги действительно замер. Или умер, если говорить метафорически (заразно, блин). Вместо действий на страницах книги проросли лекции и доклады. Лекция «Кубинская Вина» рассказывала о том, что первые кубинские поселенцы жили в раю обетованном и не ведали о грехе; Грех принесли с собой колонизаторы и завоеватели с запада, они же принесли с собой способы искупления. В докладе «Быки, петухи и кубанизм» (кратко: «Сандокан») говорилось, что кубинцы ненавидят несправедливую и неоправданную жестокость, поэтому на Кубе никогда бы не прижились корриды, однако летящий короткий бой петухов — совсем другое дело, это истинно аутентичное развлечение для Кубинской Души. Связь Бессонницы и Вины занимала героев ещё целую, бесконечную главу. Как на исповеди, каждый из героев предъявлял свои Грехи, что взращивали в них Вину; каждый перебирал мало-мальски значимые эпизоды и раздувал огонь самокритики. Даже Фредди — самый изворотливый, самый неуловимый для чувства Вины — время от времени был ею повержен. Всё застыло, всё потеряло волю к жизни.
Но если рассматривать тексты лекций и докладов с метафизической точки зрения, как раз это и стало развитием сюжета. Даже когда один яростно наслаждался жизнью, а другой предавался Бессоннице, в них постепенно взращивалась Вина. Вина одна, но разная. Даже если во Внешней Жизни ничего не происходит, в Жизни Внутренней всё бурлит и кипит, булькает и перетекает из одного состояния в другое. Их умозрительное существование было полно событий — этим автор и подвёл нас к кульминации.

И ещё я сегодня подумала, что эту книгу можно читать бесконечно. Сперва узнать стоиков, потом узнать историю Кубы, а ещё познакомиться с кубинским вуду и, возможно, под конец погрузиться в события 1968 года, которые из Франции растеклись по всему миру и повлияли даже на жизнь наших героев. Можно читать эту книгу бесконечно и бесконечно приоткрывать для себя что-то новое. Решено, лет через десять ещё раз перечитаю.

День шестой…
Кульминация оказалась неожиданной. Автор всё время так: ему лишь бы разговоры разговаривать, а меж тем страницами ничего не происходит, — пока раз! — и герои не совершают какой-нибудь Поступок. Он ощущается как гром среди ясного неба, хотя всё к тому шло, хотя предыдущие пятьдесят страниц философствований предупреждали именно об этом повороте. Лурдес Красавица-и-Чудовище была нужна, чтобы — раз! — и собрать всю команду в девяностые, а Амарилис и привнесённое чувство Вины были нужны, чтобы — раз! — и сделать из Марка Аврелия (не Великого, а нашего, Малого) лучшего стоика, чем он был. Гром-то гром, но с самого начала было очевидно, что станет кульминацией любовного треугольника, как только на него появились намёки (или это я помнила с первого чтения?).
А затем автор снова начинает разговоры разговаривать, развивая идею жестокосердечного Кроноса, который приходил к каждому из них, что-то забирал, иногда даже жизнь, что-то давал — иногда тоже жизнь, и всё это складывалось в картину Продвижения и Отсталости. Так называется теория развития, которую любила мать Фредди, но она занимала так мало места на страницах, что я почти не обращала на неё внимания (а зря). Смысл заключается в том, что мы рождены для Продвижения, чтобы двигаться к Прогрессу, Улучшению, Счастью; но при Продвижение и Отсталость идут рука об руку, например, когда один помогает другому — это значит, что второй продвигается за счёт первого, а первый отстаёт. Встретившись спустя долгое время, старые друзья увидели, что Фредди продвинулся в этническом и материальном планах, хотя чувство вины за чужую смерть тянуло его назад; что Марк Аврелий продвинулся в философском плане за счёт отставания в моральном; что Анхелито несомненно отстал, женившись на русской и породив злобную Руситу; что же касается героя-рассказчика, то он продвинулся только в болтологии и употреблении рома, и ему теперь только дай повод.

Теперь я понимаю, что вся эта теория была затеяна ради встречи Команды спустя годы разлуки, когда у героев, наконец, появился жизненный опыт (из тех, что называют богатым) и им, наконец-то, было что анализировать и обсуждать. И всё это стало прологом к главной мысли «Полёта кота»: успешными в плане Продвижения становятся гибридные существа наподобие Летающего Кота, — они взяли от предков всё самое лучшее, они гибки и могут подстраиваться под обстоятельства, то есть они совершенны в своём роде и только они могут быть счастливы.

Я угадала кульминацию, но забыла о развязке. Развязка потрясающая, можно сказать, к ней всё шло с самого начала, а я почему-то была слепа (хотя читала книгу во второй раз). Оказывается, книга началась с баскетбольного матча, потому что с этого началась история Фредди и Амарилис, из которой произросла история Амарилис и Марка Аврелия. Это повествование о двух параллелях, которые вопреки всем законам пересекаются и воплощаются в одном человеке. И этот человек, наконец, должен стать тем самым Летающим Котом, которого я так ждала и который не будет мне столь неприятен как Фредди, хотя и не сможет стать настолько дорогим, как Марк Аврелий.

И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой.

…Конец»