3 "Проконсул стоял с окровавленным мечом над телом жреца и чувствовал абсолютную легкость. Он точно заново родился – никаким духам и божествам пока не принадлежал."

Сначала, если будет позволено, пара неприятных замечаний. Из Википедии: Лары - божества, покровительствующие дому, семье и общине в целом. Фамильные лары были связаны с домашним очагом, семейной трапезой, с деревьями и рощами, посвящавшимися им в усадьбе. К ним обращались за помощью в связи с родами, обрядом инициации, бракосочетанием, смертью. Считалось, что они следят за соблюдением традиционных норм во взаимоотношениях членов фамилии, наказывают нарушителей, в частности господ, слишком жестоких к рабам. Если допустить, что Вики что-то понимает в верованиях древних римлян, то лар, вселившийся в проконсула Авла Мартелла, прозванного Марцедоном Секутором, когда он был совсем маленьким, - это какой-то бракованных дух, заботящийся только о том, чтобы сделать людей жестокими зверями, а не занимающийся своими прямыми обязанностями.

Второе замечание: возможно, это только я не поняла, зачем автору понадобилось приплетать какой-то там иной мир. Это уже из аннотации: В ином мире Древний Рим называется Лациум, а его столица — Вечный Город. А в нашем мире Рим, конечно, не называют Вечным городои, и область Лаций, откуда, собственно, началась римская империя, не существовала. К слову, одна из знаменитых римских футбольных команд "Лацио". В честь иного мира? Ну-ну...

Мы получаем историю падения и вознесения (именно в таком порядке) проконсула, довольно типичного для изображения древнеримского высокопоставленного патриция: жестокого, тщеславного, готового идти по головам ради своего триумфа.

В легионах потом ходили легенды, о том как Секутор наблюдал за гибелью сына, но не подставил под верную смерть чужих сыновей. За это его еще больше полюбили. Что ж, правда.
Но не вся.

Легионеры его любят за удачливость и храбрость. Сам же Мартелл, получив приказ отбыть на так называемые Болотные земли, где предстоит без особой славы сражаться с Лохматой Галлотой, т. е. варварами, уводит с собой легионы, верные лично ему.

Мартелл был доволен, устал, как осел под поклажей, но был доволен. Сам не знал, чем: нарушил закон, саботировал указ Сената, удалялся непобежденным неведомо куда – пустят ли его еще назад? Но в нем проснулся злой веселый азарт. Проснулся там, на равнине, когда легионы, поддержав его, сделали шаг вперед.

Военная кампания тесно сплетается с неожиданной для проконсула любовью к жене одного из его легатов. Чувство это было несвойственно ему даже в более молодые годы, а тут...Надо сказать, что текст получился очень насыщенный, он течёт как минимум на четырёх уровнях: война, любовь и другие взаимоотношения, лар внутри Мартелла, а также сопровождающие это духи и демоны и поклонники Невидимого бога, прячущиеся в катакомбах Вечного города. Вроде вот всё есть, но отклика в душе история не вызвала. Возможно, проблема в кратких фразах, рубленом языке, который, я понимаю, должен именно таким и быть у жёсткого, как подошва калиги, воина. А возможно, книга просто попалась мне в неудачной для неё компании, потому что начинала я её читать параллельно с Стивен Кинг - Позже и Роберт Маккаммон - Граница , где тематика духов, вселившихся в чьё-то тело, религии - настоящей или вымышленной, всё же получила исполнение получше.

А вот образ Авла Мартелла вполне сильный.

Он рассматривает себя как колодец, тюрьму, в которой даймон скрыт и погребен. Не может причинить другим особого вреда. Если стены тюрьмы рухнули, а воли Авла осталось еще хоть на один вздох, он лучше убьет себя и оставит лара запертым в мертвой плоти.

Годы человека не красят. Наверное, в молодости он был хорош, даже очень. И сейчас не забыл, как женщины вешались на поводья его лошади. Избалован. Самовлюблен. Непогрешим в собственных глазах. Даже падение его ничему не научило.

Вот только он не получил дожного окружения. Особенно бледными получились эти - из катакомб, которых потом травили зверями в цирке (упаси боже сказать, что они - первые хриситиане, нет - поклонники Невидимого).

Местами есть вполне такой античный юмор, к примеру эпиграф к одной из глав:

«Совращение девушки у порядочных людей завершается свадьбой».
Плутарх. «Сравнительные жизнеописания».