5

Бывают истории настолько известные, что их образы, с одной стороны, становятся почти архетипическими, приобретая при этом масштабное всемирное и вневременное значение, но с другой стороны - затираются, уходят в неразличимый в повседневности культурный фундамент. Но иногда случается перепрожить их заново, увидеть как в первый раз. И поразиться.

В случае с Гамлетом только в это прочтение я наконец смогла до конца понять, каково ему, – вокруг сплошное зло, обман, лицемерие; происходящее настолько мрачно и сюрреалистично, что даже не верится, что это наяву. Муки собственной совести за поступки других и переживания происходящего настолько глубоки, что приходится мучительно проверять, не надумал ли ты всё это, может, тебе всё это кажется, ты чего-то не понял, просто не владеешь всей информацией... Не может же существовать такое кромешное зло, такая подлость, такое безразличие! Тем более в душах людей, которые были тебе близки, которых ты любил.

Но даже когда в глубине души ты знаешь верный ответ, всё равно тяжело решиться действовать и оказать сопротивление злу, совершить возмездие: любое действие, любая борьба кажется бесполезной, когда дело не в одном конкретном человеке, а во всех вокруг. Когда почти для всех негласно присутствующих происходящее - норма. И даже если есть рядом пара-тройка людей со схожим пониманием добра и зла, когда встаёт вопрос "Быть или не быть", с ним ты остаёшься один на один. Зная, что до самой смерти, до самого "не быть", окончательного ответа никогда не будет.

Но моя любимая цитата из перевода Пастернака другая:

О мысль моя, отныне будь в крови,
Живи грозой иль вовсе не живи.