4

Роман - это часть биографии вымышленного математика Максима Покровского. Я не могу объективно оценить книгу, настолько она моя. Но начну я с другого. Примечание на первых же страницах об одном из двух, получивших премию Филдса меня заинтриговало: "Хотя все персонажи и ситуации романа вымышлены, а любое сходство повествования с реальными событиями случайно, необходимо признать, что воображение порой превосходит действительность в достоверности." Полез в википедию - действительно, в 2006 медали присуждены двум русским математикам, один из которых - Григорий Перельман от медали отказался. Нет, Перельман не был прототипом Покровского, а про второго - Андрея Окунькова - я знаю мало.
Вообще, давно хотел ознакомиться с творчеством столь титулованного писателя - тут и премия Казакова, и "Букер", и "Большая Книга", неоднократный финалист, но не лауреат кучи премий, а за "Математика" получил премию журнала "Знамя" года. Причем, сам Иличевский по образованию физик, некоторое время работал программистом.
Роман начинается с достижения героем величайшего признания в математическом мире - получения им филдсовской премии - фактически математической нобелевки. И что? Кто же этот небожитель? Как он живет? Оказывается, Ленин тоже ходил в туалет! В смысле: у любого небожителя есть быт, проблемы, терзания. Покровский-то сильно пьет, у него проблемы с женой, он совсем не богач и кризис среднего возраста заедает (это обладателя медали Филдса!).
И всю оставшуюся часть книги Максим ищет другие высоты и карабкается на них. Это как реальная вершина горы Хан-Тенгри, так и вершины личностных отношений, и проблема, которой он одержим: расшифровка генома человека и его предков, чтоб можно было воссоздать, воскресить всех ушедших... Не все они покоряются герою, но, на мой взгляд, покорение главного пика под названием "Я" герою вполне удалось.
Сюжет романа мозаичен, героя бросает из одного состояния в другое, из алкогольного дурмана в пьянящую влюбленность, из России в Америку, от развозчика пиццы к альпинисту-покорителю семитысячника... Причем, и написаны куски по-разному. Эта мозаичность мешала читать, но нисколько не ослабила впечатления от романа. Он хорош хотя бы тем, что над ним можно думать.
Пара цитат:

Мышление Максиму было необходимо, как дыхание. Если в голове не производился смысл, ему становилось тоскливо, дрожали пальцы, и все, что было под руками, разлеталось: казнь фантиков, карандашей и скрепок. Математика была спасением, хоть он давно уже оставил чистую науку. Популяционная генетика, которой он занимался, требовала больше грубого моделирования, чем мысли. Написание алгоритмов казалось делом наживным. Смысл программы существовал лишь до тех пор, пока она не была написана. Серьезность дела мгновенно обнулялась, как только Максим добивался корректной работы алгоритма, в то время как математика всегда погружала его в стерильную сверкающую среду твердого смысла. Красота строгости царила в ней, сознание дышало ясностью. От одной мысли о возвращении он замирал, предвосхищая редкое чувство: математическая интуиция создавала в нем форму, в которой действительно могла быть отлита природа нравственности, или — хотя бы некий чувственный обелиск торжеству поступка.

В свободное время Максим упорно думал о том, на что он потратил свою жизнь. Что ему вся эта математика? Достаточно ли будет его достижений, чтобы оправдаться перед Богом? А если Бога нет? Значит ли это, что математика была только приятным времяпрепровождением? Что так увлекло его в ней? Разве то, что он, стремясь к вершине, получал наслаждение, оправдывает его перед Вселенной, перед самим собой? Разве нельзя было использовать для наслаждения слабые наркотики? Значит ли это, что удовольствие от математики, от пребывания на вершине — иного свойства?
Единственный ответ на эти вопросы состоял в том, что математика, принадлежа вершинам Неживого, являлась ближайшим атрибутом Бога, а усилия в математическом преобладании были способом, каковым он сам преображал себя в Слово, с помощью которого Живое обращалось к Неживому.

Это прекрасно.
Я вдруг осознал, что понимаю теперь нашего преподавателя матанализа, который то и дело говорил о красоте в математике или о том, что "математика - есть любовь"...
Ну и два слова о том, почему книга моя. У героя книги Максима Покровского была родня на Ставрополье, он ездил к месту погребения деда в Беларусь. Я же, кроме того, что закончил физмат факультет вуза, родился и жил в Беларуси, а сейчас волей судеб оказался на Ставрополье. Ну практически в яблочко. И пусть Иличевского есть за что ругать, я не стану. Это мой автор. Однозначно.