4.5

Вообще, мне кажется, что авторы циклов всегда рискуют, когда решают вместо одной, например, написать целых три. Хотя, конечно, это - написание внезапно трёх книг - может происходить и помимо их воли. В случае Тима Северина его первая книга о приключениях Торвильса рассказывала больше о его детских и отроческих годах и о начале его путешествий в поисках странностей судьбы своей матери, с не особо удачной попыткой приткнуться к отцу и его родичам, и обретением своего пути в вере в Одина.

Первая книга таким образом стала как пробный заплыв, интересно рассказывающая не только о столь далёких временах, но и о местах, о которых и в наше время порой не очень много известно, например, о Гренландии. Конечно, судьба самого Торгильса и его взгляд на свою историю и происходящее вокруг него добавляет интересных моментов. И тут надо сказать, что и его вера в Одина, да и его способности вкупе с историей его матери высвечивает его историю с точки зрения некоторого мистицизма.

Зато вторая книга в основных линиях сюжета имеет в основе реальную сагу, рассказывающая о легендарном силаче Греттире и его непростой судьбе, в которой что бы он ни сделал, какой шаг ни совершил, каждый раз это будет очередной ошибкой, очередным промахом и несчастьем для себя и других. И Торгильс выступает здесь не на первых ролях, а как друг и названный брат героя саги. И вот здесь мы видим даже смешение жанров. Его приключения начинаются в Англии времён короля Кнута, в роли героя любовных приключений, словно сошедшего со страниц романа о Ланселоте и королеве Гвиневре. И это только начало.

И дабы мы не думали, что нашего ещё совсем юного героя поджидает на его пути только блаженство, автор моментально вырывает его из мягкой постели королевы Эльгифу, бросая его на ложе из соломы спать с собаками. И так будет все время. И даже роль самого последнего подручного на псарне благодаря его способностям и умениям не низводит его, а наоборот, даёт возможность двигаться вперёд. В Исландию, к варягам или византийцам.

И даже удивительно, как эти полные приключения месяцы и годы во всей полноте иллюстрируют небезызвестную нам фразу - "из варяг в греки". Он доберется и до Константинополя, пройдя с варягами, которые часто являлись и русами, путь, полный не только приключениями, но и порой балансируя на самом острие опасности. А до того его занесет в северные места к племенам пермяков, окунув его в первозданную и дикую жизнь, полную наивных и порой примитивных верований. Где все поступки оправданы той жизнью, которую они ведут. В отличие от соплеменников того самого Греттира, жестокость которых того и сгубила. Но ничье злодеяние не останется безнаказанным, так и несёт по жизни как перекати-поле его братьев, единокровного и названного, несёт как будто волей Одина к одной цели.