5 Жги, Рин!

Когда я собиралась писать эту рецензию, на реплее играли "Немного нервно" и их "Она жива". Поэтому - часть цитат из песни буквально просятся сюда.

"В ее краях умирать молодым

Было привычкой или хобби.

Там кончился воздух -- остался дым,

А вместо воды был опиум."

Рин времен "Пылающего бога" наконец-то взрослеет и принимает ответственность за себя, свои силы и даже иногда сердце и голову. Да, ей все так же сняться сладостные кошмары с Алтаном, но теперь она осознает, что а)может контролировать свое подсознание; б) в целом несколько садистские фантазии о том, как горит весь мир, приятны не только Фениксу, но и ей. Рин рвется к власти, ей все больше хочется быть не просто выпускницей Синегарда, но - генералом, а после - и правительницей Никана. Одна проблема -если с управлением армии "генерал Фан" еще справляется, то как собрать воедино рассыпающуюся агонизирующую страну, она и понятия не имеет. Хотя, разумеется, убеждена в обратном настолько, что, по капле убивая в себе человечность, под конец финального тома сама становится тем параноидальным тираном, с которым когда-то начинала войну.

"Она каждую ночь говорила с богом,

И он отвечал ей так охотно.

Когда откажут легкие,

Она станет дышать через окна."

Если первая книга серии выдавала ученичество Куанг и была несколько вторичной, во второй писательница показывала рост, то в третьей, как и главная героиня на поле битвы, Ребекка виртуозно выводит сцену за сценой. Столкновение империи и республики, монотеизма и политеизма, шаманской веры и исступленной науки - кажется, вот они, основные лейтмотивы тома. Дикость и цивилизация в одном флаконе + стратегия и тактика ведения войны, откладывание принципа малой жертвы в виду того, что малым теперь можно считать хоть целый город, ну и чуть-чуть психологии, чуть-чуть мифологии для вкуса. Единственный лишний ингредиент, как мне показалось - попытки привязать еще и исторические источники в виде Красного императора и его сложных отношений с Майриненн Теарцей.

+ Это, кажется, единственный условный "янг адалт" (ну, начиналось оно точно в этой сфере) без внятной, невнятной, да вообще хоть какой-нибудь любовной линии. Рин восхищалась Алтаном, Алтан любил жечь. Рин приспособилась к Фениксу - но он жечь любил тоже. Рин никак не может убить Нэчжу то ли из-за каких-то непонятных ей чувств - то ли потому, что сжечь Нэчжуне получается уже у нее самой. И есть еще Катай, который друг, якорь и мозг всего этого бедлама. Любит ли Рин Катая? Сложный вопрос. В конце концов, единственное, от чего генералу Фан сложно оказывается отказаться - это власть.

"Но она жива.

Она жива.

Ей остался год или два,

Но она неизлечимо жива!"

Финал трилогии хорош и непредсказуем до последней сотни страниц .До победы осталось три... два... хоба, и можно считать заново, опять проигрыш -то тактический, то моральный. Пал всемогущий, кажется, триумвират, и Рин готова создать свой - но новые шаманы долго не живут. Пора восхищаться никанскими городами - но отчего-то тот, что отстроили за свою краткую оккупацию гесперианцы, кажется и лучше, и логичнее, а Катай так и вовсе мечтает понять, как работает их техника. Юг же, вотчина последней спирки, яростен, глумлив и неразборчив в средствах - убивай, пока возможно, "дубина народной войны" не знает жалости. При этом знают, что в итоге война пожирает сама себя, что придется договариваться с бывшим соперником, вывозить сокровища в обмен на продовольствие и прислушиваться к тем, кто мог бы предать, мог бы убить, но отчего-то медлят.

Рин место на поле боя, и как ей жить, не выпуская Феникса полетать, она и сама не знает. Не знает и ее оголодавшая, изнасилованная, прошедшая сквозь все бедствия страна. Она, страна эта, ждет правителя, а не воителя, миротворца, а не генерала. И богине огня в ней места уже нет.

Читать "Пылающего бога", несмотря на отличный перевод, сложно, точно идти через пепелище, точно идти через разбомбленный город, в котором то ли теплиться еще жизнь, то ли остался последний, но еще крайне живой и готовый к обороне дзот. Книга не смакует, но описывает войну такой, какая она есть - грязной, голодной, кровавой и интересной только тем, кто ее начал. И, может быть, тем, кто ее закончит.