4 Радость лизоблюдства

Хороший сборник рассказов. Это целый калейдоскоп миниатюр, в которых кратко, в один-два штриха, метко и иронично Чехов показал мир современников. В основном из чиновничьей братии. По структуре и сюжету большинство рассказов – юмористические, порой даже анекдотичные. Только вот как-то не смешно.

Мы привыкли, что чаще всего в русской литературе малые, забитые, безгласые люди вызывают жалость, сопереживание. Что они – единственно жертвы бесчеловечных порядков, которые не оставляют им ничего, кроме рабства, холуйства и прозябания. Во многом так оно есть. Но Чехов здесь показывает совсем других обывателей. Обывателей, которые и сейчас нам до рези в глазах знакомы. Которые – виноваты они или нет – никак не меньшие гробовщики России, чем сановники в виц-мундирах с золотыми погонами.

Это люди, для которых весь смысл жизни заключается в чинах. Все отношения построены на чинах. Чин – это главная характеристика человека. Чин полностью определяет модель поведения. Чин – это либо этикетка презрения, либо печать высшей марки. По чину видно насколько нужно стелиться или сколь добродушно следует себя держать. О чинах сплетничают, шепчутся, их вожделеют, их величают. Ради них суетятся, выслуживются, бегают по приемным с поздравлениями, суют взятки, масляно оскабливаются, забегают вперед, строят глазки. О них хлопочут и думают днями напролет.

Мелкий чиновник готов скакать перед крупным не потому, что его заставляют, а потому, что так привык, считает, что так надо, что это единственно верный тон и образ поведения. Мелкий чиновник заискивает, трепещет, показывает по запросу сценки, изображает петухов, лишается духу при виде начальства. Начальник застилает бога и семью, он – вершитель судеб, благороднейшее и наиважнейшее существо.

Сколько беспощадных рассказов об этом в сборнике «Смерть чиновника». А с ними – про взятки, обязательное лицемерие и двуличие, про полное отсутствие достоинства. Про бумажную волокиту, оскорбительные и никому не нужные бюрократические повадки. Все крутится вокруг чинов. Каждый чин – свой мундир. Так и люди здесь кажутся бесконечным хороводом мундиров, пустых, без мысли и содержания. Во времена, когда писались рассказы, это было особенно характерно. Затянутая цензурой, отстающая и запутавшаяся в себе империя, растеряла по кускам смысл и оставила лишь музейные никчемные формы, как экспонат. И не так-то уж странно, что все это довольно быстро развалилось.

Ну а что сейчас? Конечно, стало проще, стало свободнее – есть больше альтернатив, горизонт шире. Есть информация, есть целый мир вокруг. Дивный, чудесный, потрясающи мир. Но, если напрямик, много ли кого это реально интересует? Год от года я вижу, все больше и больше того, о чем писал Чехов в «Смерти чиновника». Это отвратительное, гнусное лизоблюдство во всех канцеляриях, департаментах, кластерах и центрах, палатах, присутствиях, участках – везде, где есть хоть намек, хоть запах государства и чиновника. А что что, но этот запашок витает над Россией густо. Пока новая табель о рангах не пользуется популярностью, но уверяю, в этом крысином мире есть своя и знают ее лучше, чем «Отче наш», чем имена родственников и друзей. А что там в корпоративном порядке? Да по-разному, но чем меньше возможностей честно и прозрачно что-то делать, тем больше и купец превращается в чиновника. Только еще более обозревшего: крыша есть, закона нет. Не везде и не всегда, но все же.

И вот этим мусором, робкими надеждами на получение нового стола, кабинета, приписки к должности забита ежедневна голова огромного сонмища людей. Им плевать на прошлое и будущее. Им плевать на войну или мир, на то – парламент правит или царь. Главное – за сакральными дверями, бархатными коврами. Главное ждет где-то в освященных печатями бумагах. От этого и улыбка шире, и в ладошки как будто что-то падет и внизу живота теплеет.