4.5 Рюкзак путешественника по Бэнксу

Если вы любите читать, но не любите напрягаться, то лучше не связывайтесь с этим романом Бэнкса (да и с другими, пожалуй, тоже). «Безатказнае арудие» требует напряжённой работы во время чтения и после, а в самых запущенных случаях — и до. Вот о самоподготовке «до» я и хочу рассказать.

Представьте, что вы пришли в магазин купить пару килограмм удовольствия от фантастической книги. И продавец ласково уговаривает вас на Бэнкса. Мол, он такой-сякой: гениальное совмещение реального мира с виртуальными информационными технологиями! бессмертные люди с условно бесконечными жизнями! космическая опасность, от которой герои спасают мир! приключения! погони! впечатляющие антагонисты! изощрённая стилизация под разные психотипы! увлекательная параллельная композиция из нескольких повествовательных линий!
И ведь ни словом не врёт, паршивец! На мой субъективный взгляд, всё это — истинно. Я в восторге от книги и готова петь ей дифирамбы (критикуя в скобках некоторые недостатки), но суровая проза жизни заключается в том, что неподготовленный читатель сломается на первой же дневниковой записи Баскула (1-я глава, 4-й параграф), когда маладый х0дъок нациньот пишаць ыа едот свый азобыи мангьер (азоба бес храматны). Чтобы этого не случилось, вручаю вам первый инструмент для вашего походного рюкзака на пути покорения этой книги:
1) орфограф, взятый из мира «Брошенных машин» Джеффри Нуна;
описание инструмента: позволяет читать быстро, не зацикливаясь на ошибках, и правильно понимать написанное.
Уверена, вы хотя бы краем уха слышали про явление тайпогликемии, хотя вряд ли знаете само слово. Смысл в том, что не имеет значения, в каком порядке расположены буквы внутри слова, если первая и последняя буква останутся на своих местах, — текст всё равно будет понятен. Дело в том, что мы читаем слово не по буквам, а целиком. Для чтения дневника мистера Баскула можно использовать аналогичный принцип: читать слова не по буквам, а по звукам, охватывая слово целиком и вслушиваясь в его звучание.

Йа всигда знал што йа неабычнай, не пахош на других, но в атличии ат фсех других, у миня галава так страна устроина, што йа ни магу писать правильна, и мне приходитца эта делать фанитически.

Если быстро читать про себя эту часть романа, то особых трудностей или грамарнацкой аллергии не возникнет (хотя следить, к примеру, за погоней в таких условиях трудно). Но если наловчиться скользить по тексту, то можно обнаружить, как эмоционален и красноречив бывает Баскул. Пусть его дневник — классический образчик дисграфии (расстройства письменной функции), зато наблюдать за самим героем очень интересно.

Думаю, автор стилизовал манеру речи Баскула, чтобы подчеркнуть не только юный возраст, но и особенности психики. Дисграфия, в первую очередь, связана не с плохим образованием или юностью (хотя и с ними тоже), а с особым образом мыслей, делающим Баскула не похожим на других. И остаётся только восхищаться выдержкой Бэнкса (и многострадальных переводчиков Бэнкса), которому удалось выдержать этот стиль по всей книге. Видимо, пожалев своих читателей хотя бы чуть-чуть, он сделал Баскула прозрачно прямой личностью — очевидно отважным, хитрож… ловким, упрямым, общительным, но без всяких заумных внутренних терзаний. В отличие от других героев, его мысли не надо вычитывать с лупой, чтобы найти потаённый смысл. (Но, раз уж об этом зашла речь, скажу: нестандартное мышление Баскула заключалось в том, что он был способен понять даже муравья или ястреба, его гибкая психика позволяла найти общий язык с кем угодно, а исследовательские способности, упрямое любопытство и умение задавать правильные вопросы и делать неожиданные выводы при минимуме информации — были настолько высоки, что даже опасны. Хотя, по сравнению с асурой, Баскул вообще-то кажется почти нормальным. Но как вам такой факт: он поместил часть своего сознания в химерика и стал с ним друзьями? Это вам не выдуманный невидимый друг, тут всё серьёзно.) Достаточно расслабиться и быстро читать вслух про себя — так легко следить за сюжетом.

Стоило мне подумать о развитии событий, как я поняла, что выжить в этом мире без моего особого второго инструмента было бы сложно, поэтому вот он вам:
2) эбсторфская карта мира;
описание инструмента: помогает ориентироваться в мире «Безатказнага арудия».
Представьте себе такую буддистскую форму бессмертия: вы проживаете свою жизнь в обычном режиме, со здоровым телом, до самой старости, а после смерти ваше сознание перерождается в новом теле с вашей памятью, всеми навыками и новыми возможностями (внимание: «Доктор Кто» входит в чат и приветствует всех). Люди в таком будущем настолько хорошо умеют работать с сознанием, что «перерождение» не составляет проблем и лишь из этических соображений ограничено цифрой «7»: восемь жизней, семь перерождений. И даже после последней смерти можно прожить ещё восемь жизней в качестве цифрового сознания в слоях криптосферы, максимально похожих на базовую реальность. Очаровательный способ провести вечность, не правда ли?
Об этом не говорилось в тексте, но, думаю, кроме этических были и другие соображения: наши сознание и память не рассчитаны на бессмертие, ведь даже в пределах одной жизни трудно помнить всё и всегда быть осознанным, а если перерождаться с накопленной душевной усталостью, когда даже всех событий не упомнишь, это неминуемо повлияет на психику. (Бэнкс писал про метастарение, но не утверждал, что наложенные ограничения связаны именно с ним). Если жизнь бесконечна, то это уже не человеческая жизнь. Во всяком случае, усталость графа Аландра Сессина VII от долгих жизней заставляет задуматься о том, что ограничение перерождений — это мудрое решение.
Помимо перерождений, есть и другие формы взаимодействия сознания и высоких технологий. Чтобы не потеряться в техописаниях фантастического мира, вам важно помнить только про импланты и крипт. Первое — это устройства внутри головы, отвечающие за приём и передачу информационных сигналов, второе — информационное поле. На том этапе развития импланты уже стали врождёнными, и только у самых привилегированных личностей был выбор: использовать или не использовать. Информационное поле в ту эпоху уже было настолько гигантским, что не влезало в рамки привычного нам Интернета и было наречено Криптом. К крипту можно было подключиться через импланты и найти необходимую информацию; можно было создать конструкт личности, который бы жил и действовал в крипте независимо, поддерживая связь с «оригиналом» до поры до времени; а можно было войти в крипт «физически» (точнее, виртуально, но с полным погружением, потому что там тоже есть «физические» законы, хотя время, например, течёт иначе). Именно последним промышлял ходок Баскул.
У имплантов есть и обратная сторона: государство может следить за вами везде, где бы вы ни находились. Служба безопасности выборочно мониторила всех и каждого, а король Адиджин так вообще жить не мог без вуайеризма: хлебом не корми, дай подсмотреть за чьим-нибудь блудом прямо внутри головушки. С привилегированными, конечно, королю приходилось изгаляться, но страждущий всегда обрящет.
Ещё в этом мире были конструкты и химерики. Про первых я уже говорила: конструкт был отщепившейся частичкой личности. А химерик — это животное, к которому в голову вселилось человеческое сознание. Человек управлял химериком, хотя иногда животные инстинкты могли взять верх над личностью. Химериков использовали как посланцев или переносчиков сознания (хотя были «люди», которые так и жили). Интересное будущее. Я бы не отказалась забраться в голову нашей кошке — она такая странная, не могу угадать, о чём она думает.

Было бы хорошо обозначить на карте место и время действия. Это определённо происходило где-то на территории современной Америки. Похожая на дворец (точнее вычурную крепость-башню) Сефера, где происходило большинство событий, — это последняя столица мира, самый крупный город, возникший на руинах великой цивилизации, которая возвысилась много позже XX века (роман был написан в 1994 году). Это определённо далёкое будущее, но не только из-за высоких технологий и указания на неопределённое будущее. События происходят вскоре после того, как значительная часть человечества образовала Диаспору и смылась в космос подальше от пропащей Земли (вскоре — т.е. спустя десяток поколений). Диаспора могла забрать с собой всех, но никого не могла заставить. Поэтому они улетели, но позаботились о своих «соотечественниках» и их потомках. Оставшиеся на Земле люди были отказниками: не хотели покорять космос или обладать высокими технологиями, поэтому умышленно остались и злонамеренно теряли всё, что не соответствовало «политике партии». Да, они не смогли отказаться от всего (жадные всё же люди), но то, что осталось, значительно подпортили: например, необходимый для нормального существования крипта хаос обозвали врагом и начали разрушать крипт («не могу тебя контролировать? так не доставайся же ты никому!»), а импланты поставили на службу тотальной слежки и т.д. О дивный новый мир.

Социально-политическое устройство можно назвать парламентской монархией («мягкой диктатурой меритократии», если точнее), но следует уточнить, что король был создан искусственно в качестве самого идеального из монархов. Даже если бы у него были дети (ээээ, а как у них там вообще с деторождением?), следующим королём всё равно стал бы новый искусственный идеальный король. В управлении миром ему помогала Консистория, состоящая из людей, которых можно назвать министрами. Хотя (наверное) их и не создавали специально для Консистории, они были по-королевски идеальными (т.е. жадными до контроля и эгоистичными) управленцами. В остальном мире существовали кланы, и человек мог появиться на свет в любом из них. Правда, в историях главных героев клан всплывает только у Асуры, да и то тем боком, что она родилась в чужой клановой усыпальнице и глава клана на прощание принял её в семью. Про клановую принадлежность остальных не говорилось, видимо, они — слишком выдающиеся личности, чтобы нуждаться в семейной поддержке.

К слову о выживании, последняя и любимая метка на карте мира — обзор профессий. Баскул, как уже неоднократно говорилось, был ходоком: погружался в крипт всем сознанием, и для этого ему не нужно было ни умирать, ни создавать конструкты. Сессин в своей последней жизни был военным (высокоранговым, но даже это его не спасло). Гадфий была учёной, контролировала строительство кислородных заводов, например, или же отвечала за расшифровку таинственных посланий. Кроме короля, управленцев и многочисленных помощников из других профессий стоит упомянуть инженеров (интересно, что они проектировали?), охранников из службы безопасности, криптографов (эти могли взломать сознание, хотя и не всякое), монахов (вообще-то ходоков типа Баскула растили как раз в монастыре), гадателей (эти составляли прогнозы на основе данных из крипта и толковали их) и мертвецов (тоже неплохая профессия, если подумать). Можете себе представить столь интересный мир? Но на этом всё, другой информации почти нет.

Третий инструмент — неудобный, бесполезный до поры до времени, но необходимый, чтобы автор не задурил вам голову окончательно:
3) маховик времени;
описание инструмента: помогает узнать, какие события в разных параграфах происходят параллельно, а некоторые нет, и отмотать мыслевремя повествования к началу предыдущих событий.
Ах, как было бы расчудесно, если бы любезный автор сам любезно прописывал момент, к которому нужно мысленно вернуться, чтобы следить за фабулой!.. Но автор зол и коварен, и читателю остаётся страдать до конца. В каждой главе кроме последней есть по четыре параграфа, каждый из которых повествует с точки зрения одного из четырёх героев, которыми были: 1) асура, взявшая себе имя Асура; 2) главный учёный Хортис Гадфий III; 3) граф Аландр Сессин VII; 4) ходок Баскул Сорвиголова (нам дан его дневник от первого лица). Они все главные герои своих параллелей, но если сравнить между собой, то Асура всё-таки важнее Гадфий, Сессин умнее Баскула, а Баскул смешнее и активнее всех.
Однако события в линейках не всегда происходили параллельно — и об этом надо помнить, чтобы не сойти с ума. Мало того, что время в реальности и крипте течёт по-разному, так ещё и автор старательно заметал следы, чтобы развязка романа стала грандиозным сюрпризом (и у него получилось). Ради сохранения этого сюрприза я должна вручить вам этот инструмент и запретить им пользоваться (т.е. я не буду спойлерить, как линии повествований протекают относительно друг друга, и не расскажу, как герои пересекаются между собой), просто помните, что где-то в рюкзаке валяется маховик времени, который пригодится только тогда, когда книга будет дочитана.

Четвёртый из инструментов, которые бы я рекомендовала взять в дорогу:
4) смартбук графа Сессина;
описание инструмента: если открыть заднюю сторонку книги, активирует режим дневника и позволяет вести конспект всех событий; жизненно необходим, чтобы не сойти с ума, пока пытаешься отследить последовательность событий.
Когда дочитаете до этого места в романе, поймёте, почему я обзавидовалась книге, которая хранилась в котомке Сессина всю дорогу по конечному уровню. Не представляется возможным найти такую книгу с уже готовым пересказом (свой не отдам — там страницы заляпаны слезами, потом и кровью), но вы лишь выиграете, если будете вести собственный после каждого прочитанного параграфа. И когда в какой-то момент вы начнёте хватать ртом воздух, выпучивать глаза и всякими иными невербальными способами выражать степень своего ох… удивления от происходящего, конспект буквально спасёт вашу психику и поможет быстро отыскать место логической нестыковки.
К чести Бэнкса могу сказать, что настоящих логических противоречий я нашла всего парочку (1, когда внезапно оказалось, что Онкатерий выглядел как женщина, хотя асура с самого начала видела мужчину, но потом почему-то вдруг призналась, что видела женщину) (2, когда встреченная в конечной жизни на конечном уровне крипта женщина доставила Сессину загадочное послание — многозначительное, но, как оказалось в конце, ничего не значащее) — а с такой композицией их могли бы быть тысячи! Но с прискорбием сообщаю, что в книге очень много подозрительных или узких для понимания (так узко, что без смазки не прощемишься) мест. Во многих (но не везде) автор хитро выкрутился: подстелил «соломку» заранее, сделав нужные намёки, но при этом пустил читателю столько пыли, что тот не смог бы заметить ни единой подсказки. Говоря нормальными словами: только перечитав книгу, вы сможете узнать, «а-а-а-а, так вот где был намёк» или «а-а-а-а, так это был намёк». И если вы вдруг не заметили, то скажу словами через рот: я тащусь от хитровыделанности автора, и вся эта работа по осмыслению, поиску подсказок в уже прочитанном и проверке нестыковок была мне чисто в кайф. Однако без конспекта не факт что я была бы жива и писала этот обзор.

Если вдруг решите пренебречь этим инструментом, оторву от сердца и отдам вам пятый инструмент, и это:
5) прялка мойры (той, которая крайняя слева в троице);
описание инструмента: помогает сплести из разрозненных фактов-волокон единую и цельную пряжу фабулы.

Последний инструмент вам в рюкзак:
6) телескоп Хаббл-баббл;
описание инструмента: позволяет везде и всегда видеть опасность, грозящую миру.
Тяжеловато, правда, придётся (сколько он там мыслетонн весит?), но это первейший помощник любого уважающего себя параноика и начинающего конспиролога.
Итак, вернёмся во времени к началу повествования и посмотрим хорошо вооружённым глазом, что творится в этом мире. Солнце гаснет. Оно и сейчас гаснет, а в будущем оно гаснет ну слишком уж очевидно. А ещё пылевое облако под кодовым названием «Вторжение» захватывает небо, и новый ледниковый период наступит на Земле куда быстрее, чем погаснет Солнце. Бородачи-ягнятники что-то замышляют — уж не свергнуть ли правительство? Правительство развязало бессмысленную войну с кланом инженеров, и в ход идёт такое оружие, что погибнуть может всё — и живое, и мёртвое. Хаос крипта тоже не дремлет и захватывает неинфицированные области, грозя оттеснить человечество в самые суровые пределы реальности (ну, знаете, даже более унылые, чем наши, — ни тебе в небе полетать, ни в интернете посидеть). С помощью Хаббл-баббла, кстати, можно увидеть и новоявленный страх человека перед искусственным интеллектом, великим, непостижимым и безжалостным. Бэнкс отлично знает про этот страх, поэтому и пользуется им, чтобы нагнести обстановку, но на самом деле в его романах ИИ почти всегда дружелюбен и заботлив по отношению к людям (во всяком случае, если злой человек умышленно не создаст злой ИИ).
Есть чего испугаться, есть о чём подумать, не правда ли? Как в хорошей фантастической книге, в «Безатказнам арудии» собраны многие, важные для людей вопросы, тревоги и мечты. Это одна из причин, почему я восхищаюсь этой книгой, пусть не во всём идеальной, но всё-таки замахивающейся на что-то великое — на будущее всего человечества.

Если попытаться кратко обобщить, с какими мыслями я столкнулась в этой книге, то это было бы что-то обобщённое — уж очень много всего. Человек думает, что он царь природы, но на самом деле ему не выстоять перед настоящим натиском природных сил. Перед законами физики все равны — и люди, и муравьи, и искусственный интеллект. Но человек в своей гордыне об этом забывает. И такая медленная катастрофа как Вторжение, пожирающее небо, является лакмусовой бумажкой для человечества. Кто как поступит в такой ситуации? Как поступлю я?
Хорошая книга, вкусная, хотя и немного трудная для чтения.