3

Это было нелегко, милорд.

Но квест пройден. Эти 600 страниц я мучила две недели, не меньше. Чёрт, да я «Джонатана Стренджа...» (900 страниц) вдвое быстрее прочитала! И я ещё ругаю двухчасовые американские фильмы, в которых на экспозицию полчаса уходит. Хм. Лоис Мастеровна на это почти триста страниц (из шестисот, повторяю) истратила.

Нет, кому по душе историческое фэнтези — счастливого томления над страницами, я за вас только порадуюсь. А мне как-то совершенно не в тему оказалось, хотя я прилежно осваивала имена, названия, титулы: рей и рейна, марч и марчесса, провинкар и провинкара, кастиллар и… кастелянша? :)) Нет, у Буджолд не оказалось слова для супруги кастиллара или его женской ипостаси. Может, потому, что в глубине души писательница чувствовала, что главному герою, кастиллару ди Кэсерилу правильнее было бы остаться холостяком? Но женщины есть женщины, поэтому без СПОЙЛЕР! брачного хэппи-энда КОНЕЦ СПОЙЛЕРА! не обошлось.

Итак, кастиллар ди Кэсерил, подвергаясь множеству мук телесных и духовных, не щадя живота своего (здесь — в буквальном смысле слова) отдаёт все силы борьбе с проклятием Шалиона, во славу царствующего дома в целом и принцессы Исель в частности. Повествование аккуратно продвигается по узкой тропинке между отвесными утёсами героического фэнтези и головокружительной пропастью магии. Велеречивость его более пристала рыцарскому роману (не могу не вспомнить тег Roni к «Капитану Фракассу» : «описания описывают описания», хехе), поэтому хватает, а иногда и лишку в «Проклятии Шалиона» скрупулёзной последовательности действий, пейзажей, церемоний, ритуалов, одежд… Приведу в пример два отрывка — что примечательно, взятых с соседних страниц:

Погода улучшилась, словно помогая им спуститься к побережью, но мулы не стали ускорять шаг. Приграничные скалистые горы сменились холмами, округлыми, земляными, между которыми лежали широкие долины. Когда путники оставили позади снега и вершины, Кэсерил с сожалением позволил Ферде обменять их замечательных мулов на более быстрых лошадей. Дороги становились всё лучше, постоялые дворы — всё опрятнее, и через два дня маленький отряд уже добрался до реки, несущей свои воды в Загосур. Они проезжали мимо уединённых ферм, пересекали оросительные каналы, вздувшиеся от зимних дождей, по перекинутым через них мостам и с каждым шагом приближались к цели.
Выехав на простор из речной долины, они увидели возвышавшийся перед ними город: серые стены, выбеленные дома с характерной для этих мест зеленоватой черепицей; крепость, словно короной венчавшая Загосур, и знаменитая бухта у её подножия. А дальше — море, серо-стальное, с бесконечно раскинувшимся вширь горизонтом. Холодный бриз доносил особенный, морской солёный запах, от которого Кэсерил покрылся мурашками. Фойкс же глубоко вдохнул новый для себя аромат. Глаза его загорелись, когда он сделал этот первый глоток морского воздуха.

После умывания холодной водой и яростного отдраивания себя мочалкой Кэсерил быстро скользнул в плотную парчовую тунику с очень высоким воротником-стойкой, натянул плотные, тёмно-лиловые шерстяные штаны и сверкающие начищенные сапоги. Затем нацепил пояс и меч, которыми, казалось, целую жизнь назад снабдил его сьер ди Феррей. И меч, и пояс были довольно потёртыми, но это придавало им особое благородство. Поверх всего на плечи приятной тяжестью лёг чёрный бархатный плащ с шёлковой подкладкой. Одно из колец Исель, которое он оставил себе, — с плоским аметистом, оправленным в тяжёлое золото, и налезавшее только на мизинец — говорило скорее о сдержанности его обладателя, чем о бедности. «Траурные одежды и пробивающаяся седина в бороде, — подумал Кэсерил, — придают ему суровый и достойный вид, чего он, собственно, и добивался». Вид серьёзного человека. Он достал пакет с ценными дипломатическими письмами и, взяв его под мышку, вызвал своих спутников, уже успевших переодеться в бело-голубое. Они направились по узким петляющим улицам вверх по холму, в логово великого Лиса.

И нечего ругаться, мне это ВСЁ читать пришлось :)

Работа переводчика Т. Зименковой и редактора И. Шаргородской тоже оставляет желать лучшего:

Он упал перед ней на одно колено и, откашлявшись, сказал…

Что это за смесь стилей в одной фразе?

И кто бы опровергнул его слова?

«Опроверг», вообще-то.

…если бы ему не нужно было огородить Орико от ди Джеррина.

«Оградить», тут я смеялась, представив себе это огораживание.

И что же представляло из себя благословение-проклятие Золотого Генерала, эта изгнанная оттуда сущность?

«Собой», это совершенно разные вещи, и мне уже не смешно.

Когда они подошли ближе, Исель весело пропела:
— Доброе утро, лорд Кэс!
Бергон ухмыльнулся и спросил:
— Вы присоединитесь к нам, сэр?..

Здесь отдельные объяснения к возмущениям :) потребуются. Бергон — юный романтично-героичный принц, только что получивший руку избранницы и проведший с нею первую брачную ночь, полную не столько плотских утех, сколько высокого смысла. Согласитесь, слово «ухмыльнулся» сюда попало совершенно не по адресу. Ещё бы «осклабился» написали, чтобы довершить внезапную циничность и лицемерие образа.

Ну, а в зависевшем исключительно от автора тоже огорчения имеются. И не только из-за того, что события в книге начинаются чуть ли не с середины.
Брошена линия Орико. Осталось неизвестным, зачем была сохранена жизнь той маленькой птичке из зверинца. Ружьё не выстрелило, а благополучно заржавело.
Брошена — что куда более непростительно! — линия Умегата. Предфинальная встреча с ним ничего не добавляет — с тем же успехом можно было бормотнуть: «Да намана с ним всё…» :-/

Ау, романтики-реликты! Возможно, Лоис Макмастер Буджолд написала этот роман специально для вас. Прочим же читателям могу рекомендовать данную книгу в качестве средства от хронической бессонницы — наряду с учебником «Политэкономия социализма».