5 Детство, опаленное войной

Война... Как много в этом слове - боли, неизбежности и неизвестности. Оно фонетически не рвет нам слух, оно даже смягченно для восприятия, но от этого воспринимается еще тяжелее. Ощущение невозможности, нереальности происходящего 22 июня 1941 года, так живо и правдоподобно показанное автором, воспринимается однозначно - ведь современное ощущение в далеком (в далеком ли?) 2014-м году было таким же - много юмора, и неверие в возможность современной войны и войны где? - на Донбассе? - да чушь все это!...

Читала о предвоенном времени и не покидало чувство - антураж меняется, а люди остаются теми же... Жизнь идет своим чередом: обеды семейные по воскресеньям, разговоры о международной ситуации, споры, дни рождения, школьная жизнь со своими радостями и горестями, жизнь двора, мир взрослых и детей - где-то перекрывающийся, а в определенных местах оберегаемый от посяганий друг друга на свою частную территорию.

Ласточка-звездочка - ласковое прозвище, которое дала мама своему сыночку. Ведь это ее радость, ее кровиночка, ее счастье и опора, смысл жизни. Этим прозвищем она как бы компенсировала то, что детство у него закончится слишком резко и рано, хотела обогатить его лаской, которой ему так внезапно станет не хватать, но память о ней будет согревать во всех испытаниях, что выпадут на его долю. Возможно, эта материнская нежность и ласковость в совокупности с природными данными и сформировали отзывчивый характер, не терпящий несправедливости, готовый защитить слабого, и возможно, был одним из факторов, помогшим выжить в тех страшных условиях.

О чем эта книга? О Сереже, в жизнь которого с четырнадцатилетием ворвалась война? О школьниках - его одноклассниках? О ребятах его двора? О взрослых, его окружавших? О той войне, с которой он соприкоснулся? Обо все об этом и не только. Это и о шоке первых дней войны. Это и об ужасе от обстрелов города. Это история оккупации советских городов. Это история горожан, оставшихся под оккупацией. Это история о немецкой культуре и о результатах соприкосновения с ней. Это и легкий намек как строилась Германия.

Рабство... Когда слышишь это слово, то ассоциируешь его с Древним миром, а оно все ж таки куда более современное: всего каких-то 80 лет назад оно возродилось в страшной для современного человека форме. Одни люди в силу своего происхождения должны обрабатывать других, т.к. последние возобновили о себе невесть что. Да уж, тут даже Фрейд бессилен со всей своей наукой, чтобы дать вразумительный ответ.

... Как-то случайно и неожиданно узнала, что старший брат моей бабки, отцовой матери, вот так же 14-15-летним мальчишкой был угнан в прекрасную Германию и о его судьбе ничего толком неизвестно. Удалось узнать, что свою мечту бороться с немцами он не оставил и там. Поэтому, когда прошел слух о местном сопротивлении, он и исчез. Потом говорили, что скорее всего это специально был пущен гестапо слух, чтобы уничтожить неблагонадежный элемент. А этот парень, Иван, мой двоюродный дед, хорошо учился, мечтал стать летчиком, но когда началась война - по возрасту не подходил, да и по росту тоже еще не вышел (приписать года не получилось, сразу выдавал себя). А пришли немцы - для строительства прекрасной и светлой Германии как раз пригодился. Его мать, моя прабабка, всю жизнь ждала и боялась поверить, что он погиб. Так сказала моя бабка и добавила, мол, вот живешь и не знаешь - жив ли он или нет, и помянуть язык не повернется... Моя мама видела мою прабабку всего несколько раз - она никогда ни разу не улыбнулась. Иногда, особенно после таких вот историй, задумываешься, вот как такое пережить матери... Что касается этих хозяевов живой силы, уверена, они ни разу не испытали даже малейшего угрызения совести, а об их потомках даже и не говорю. Кстати, а один из племянников Ивана, стал летчиком.

- Знаешь, кому хуже всех бывает на войне? Нет, не нам с тобой! И даже не бабам, а таким вот, - и Ефим ткнул пальцем в сторону Сергея. - Им!

А от себя добавлю: ВСЕМ! кроме тех, кто приспособится.