0 Значит, будем дольше жить

Мой мальчик, курение — это одно из величайших и при этом самых дешёвых удовольствий в жизни. И если ты заранее решил отказаться от курения, мне тебя искренне жаль

"Курение в общественных местах Казахстан" — гуглю я где-то между покупкой билетов на автобус и билетов на самолет. Выдыхаю с облегчением и с содроганием вспоминаю то беззаботное время, когда курить можно было везде. Возвращаться в него мне совсем не хочется.

Это юбилейный год — я не курю уже 10 лет, хотя, не буду скрывать, в последние месяцы меня посещают крамольные мысли. Но здоровье уже не позволит, да и кладут в сигареты безбожную вонь вместо табака. Это и была, кстати, причина моего отказа — в какой-то момент цены подскочили, все марки как одна стали похожи на "Парламент", а курить "Парламент" всегда было все равно, что лизать известку. Продолжать резко расхотелось.

При этом моя эмоциональная связь с сигаретами долго время была очень крепкой. Начала я в 15 — вытащила первый токсичный цилиндрик из общей пачки, когда мы с одноклассниками сидели у фонтана недалеко от школы. Взрослые тёти и прочие глупые книжки пророчили подростку позор, рвоту и эмфизему после первой в жизни затяжки, а я даже не кашлянула — но оценила восхитительно ощущение удара ботинком по башке.

Потом я всегда стремилась поддерживать это ощущение, выбирая марки покрепче или повкуснее: синий "Голуаз", красные "Лакиз", желтый "Житан" (не нравились, но их курил Дэвид Боуи, Серж Гинзбур и Тема Лебедев), золотые "Мальборо", импортный "Бенсон и Хеджес". На худой конец "Винстон", если кто-то вдруг принес водки с огурцами на зимнее солнцестояние. Золотой осенью "Капитан Блэк" — вишневый или шоколадный, но никогда не ванильный — исключительно по две штучки из табачного киоска. В разгар зимы — ментоловые "Мальборо", потому что идиотизму нет предела. Но обычно — "Лаки Страйк" и только его, обязательно проверив, чтобы на пачке был нарисован индеец. Логотип, который запомнился еще до моего увлечения сигаретами — его почему-то печатали на пакетах и куртках. Кто-то увидит в этом пропаганду курения среди несовершеннолетних, но это просто были вкусные сигареты.

Потом я переводила старинную рекламу, где "9 из 10 врачей рекомендуют", "когда болит горло, я выбираю ментоловые" и "Кент — теперь с асбестовым фильтром". Наверное, эти карточки все еще вяло бродят по интернету. Заядлые переводы хорошо совмещались с заядлым курением.

Как-то раз мы поехали с японцами в Выборг. В выборгском суши-баре можно было курить, и мы разговорились на эту тему. Дядька-японец, размахивая в воздухе зажженной красной мальбориной, сетовал, что повсюду запрещают курение в ресторанах, и выборгский суши-бар стоит, как последний оплот справедливости — поэтому дядька так любит туда приезжать. Как раз тогда активно обсуждали полный запрет курения в общественных местах, о чем я тут же рассказала. Японец раздосадовано ответил, что тогда он поедет в Афганистан.

Интересно, где он сейчас. Где я сейчас.

И вообще — что курил автор этого мира?

Когда мы группой музыкальных туристов ездили в Чехию, мои попутчики купили блок "Давыдова-единички" — от таких якобы меньше вреда здоровью. Мы просиживали долгие вечера на террасе в скобяном гетто, и никто не мог курить эту дрянь. Все стреляли мой "Лаки Страйк", а мне приходилось пополнять запасы у китацев. Выходило дорого.
В двадцать лет я три недели питалась колой и сигаретами, и, к счастью, нашлись люди, которые потом меня спасли. А еще через несколько лет вместо табака повсюду стали заворачивать такую дрянь, что мою любовь как отрезало. Время, которое прошло с тех пор, уже нивелировало негативные последствия, кашель прошел, обоняние вернулось. Теперь у меня жуткая реакция на табачный дым — летом становится тяжело, когда соседские балконы наполняются курильщиками.

Еще много-много лет я не могла избавиться от ощущения пустоты между указательным и средним. Много лет мне снилось, что я курю. Много раз я думала — сейчас бы. Погодой навеяло. Настроением. Музыкой. Потом и это прошло.

А в поза-позапрошлом месте жительства у меня был знакомый дед, кормивший голубей у супермаркета. Однажды он решил рассказать мне, что одного легкого у него нет, зато есть рак, но он все равно будет курить, что еще остается.

А потом он исчез, и голубей больше никто не кормил.

Но на самом деле бросить курить никогда не поздно.