3

Книга у меня совершенно и категорически не пошла. И тут даже сложно списать на то, что до нее была непростая книга, и на то, что я, в принципе, не любитель детской литературы. И даже на то, что я ожидала легких и веселых рассказов.
Что же я увидела в книге? Огромную гиперболизированность и в то же время отличный образец примитивизма. Т.е. превратим события в совсем уж невероятные, оставив только намек от того, что происходило на самом деле. То ли это мы выпустим на ружу душевные терзания, то ли завихрастые мальчишеские мечты. Надо сказать, я всегда не любила приключения Мюнхгаузена, для меня это было слишком нереалистично. Да, вот такой я прагматик. Сын, кстати, пришел от них в полный восторг. Может, когда-нибудь ему и эта книга понравится. Но это не мое, совершенно точно.
В первой части моего сборника были истории милиионера, кажется, Караваева. Он должен был представлять собой рядового милиционера обычного затрапезного района, который и назвали Насосным. Прямо ассоциации возникали с каким-нибудь районом трущоб, ну, или, как минимум, рабочим околотком. И этот милиционер там просто гений, хотя и очень молод. Ходит на работу с водяным пистолетом, способен разоружить старушку-налетчицу с шоколадным оружием или же обнаружить похищенный у раджи бриллиант, который местный сторож принял за яйцо и пытался им позавтракать. Словом, для меня все это было уже чересчур, я с большим трудом пробиралась сквозь нагромождение фантасмагорий. И больше, чем 2, я бы за это поставить просто не смогла.
К огромному моему счастью, через пару дней мучений, этот часовой сборник закончился, и мы приступили ко второй части, семье из трех человек, с мальчишкой-школьником. Это было уже терпимее, мы не заносились в совершенно невообразимый угар. Карася, который не изжарился на костре и не замерз в морозилке вполне можно было простить, осознавая посыл о невозможности убить живое существо. Собственно, это подозревалось мною еще с самого начала рыбалки. Также можно понять одновременный пожар, потоп и ограбление в квартире, которые происходят в воображении мальчика, оставшегося одного слишком надолго. Но мне не удается мыслить категориями мальчика, у нас слишком разные фантазии, даже если я попробую вернуться в свое детство. Как итог, эта часть книги тоже у меня не пошла.