4 Доброта вечных образов

Зачем в очередной раз пересказывать канонические истории? Вопрос отражает растерянность, когда открываешь книгу «Библейские истории для детей», выпущенную издательством «Никея». В линейке замечательных вещей этого издательства, направленных на христианское просвещение, тексты Татьяны Стрыгиной по меньшей мере выглядят странно.

Это очень короткие, в несколько строк, пересказы от сотворения мира до Воскресения Христова. Их символическое число – 12, но они не дают полноценной картины библейского устройства вселенной. Это выдернутые из масштабной эпопеи более-менее известные эпизоды, упрощенные до фабулы. Но риторика иных народных сказок куда изящнее. У Стрыгиной есть попытка подхватить литературно-педагогическую традицию. Каждый эпизод заканчивается формулой, поясняющей религиозный догмат и обращающийся непосредственно к маленькому читателю – «Иисус Христос любит всех детей – и тебя тоже!»

Но выручает книгу Игорь Олейников. Ради его работ стоит иметь ее в коллекции. Добрый юмор и яркий свет насыщает каждую страничную иллюстрацию. Художник видит библейских героев часто улыбающимися, даже озорничающими.

Посмотрите на маленького Давида в почти балетном па противостоящем грузному Голиафу. Олейников не изображает кровавую суть древней драмы, он показывает лишь почти мальчишескую схватку, где сразу ясно, на чьей стороне справедливость. Миром веет от Даниила, окруженного львами, как котятами. Не вспоминаешь о пикантных подробностях сюжета, зато радуешься идеальному миру, который, увы, живет только в легендах. А Иисус, усмиряющий волну – это отсылка к средневековым книжным миниатюрам. В маленьком челне жмутся друг к другу рыбаки-апостолы, растерянные и удивленные. И только вертикальная фигура Христа в голубых одеждах стоит, как мачта. Развевающаяся, растворяющаяся накидка рифмуется с растрёпанным парусом. Мастерство цвета и композиции, серьезность и в тоже время светлая наивность говорят куда больше, чем текстовый комментарий.

Олейников всегда внимателен к декорациям и деталям, хотя его фирменная манера из брызг и плавных, мерцающих контуров завораживает мистической неопределённостью. Но если сфокусироваться, то буйство цвета и линий складывается в конкретные ландшафты, подробные костюмы и портреты. Каждый персонаж индивидуален. У Олейникова нет массовки, нет просто фона для фигур. Это проработанный мир, наполненный жизнью, движением, общением.