4

-Да ведь народ бедствует. Вот я сейчас из деревни приехал. Разве надо, чтоб мужики работали из последних сил и не ели досыта, а чтобы мы жили в страшной роскоши,- говорил Нехлюдов.
-А ты что ж хочешь, чтобы я работала и ничего не ела?
-Нет, я не хочу, чтоб вы не кушали,- невольно улыбаясь, отвечал Нехлюдов,- а хочу только, чтобы мы все работали и все кушали.
Тетушка, опять опустив лоб и зрачки, с любопытством уставилась на него.
-Мой дорогой, ты плохо кончишь,- сказала она.

Здесь Толстой пытается показать историю воскресения души одного молодого человека. Пытается показать период его жизни, который ознаменуется "срыванием покровов", осознанием и некоторым прозрением. Главный герой видит, что его окружают мертвые изнутри люди и что он сам является таким же и это терзает его, и он желает всё переменить. Кардинально и невозвратно, размашисто и с корнем. Все это с огромной долей наивности и максимализма. И как тонко подмечает Толстой, когда ты начинаешь жить соразмерно высоким нравственным порывам и своим убеждениям или хотя бы их проявляешь, то люди лишь крутят пальцем у виска и почитают за идиота. Это неизменно.

Дело в том, что тема, которую затрагивает Толстой в этом романе ему не очень характерна... То есть не характерна для его обычного творчества. Городские низы, бордели, преступление, наказание, вина, осужденные... Это темы, которые характерны Достоевскому. И я осмелюсь сказать, что Достоевскому они удавались лучше. Не было у него этой назидательности, этого обличительного характера, который особенно ярко выдавалась в первой части романа. У Достоевского была непредвзятость и некоторая отстраненность автора. Толстой же наоборот. Он не беспристрастен. Он тут же пытается заклеймить порок своих героев. Он показывает, что все они дурны и каждый с грехом. А мне не очень нравится, когда автор сам расставляет оценки своим персонажам. Мне кажется, что лучше пусть это делает сам читатель.

Больше же всего в романе мне понравилась его нарочитая контрастность. Контрастность героев, образов жизни, обстановки и оценки. Здесь не просто происходит резкий переход от графской жизни к жизни острожной, не просто показывается, что рядом с высшим светом есть низший и забитый. Главный герой размышляет и проводит параллель о том, что одних убийц почитают за героев, а других за ублюдков, ведь и те и другие всё-таки являются убийцами и губителями жизней. Он думает, что с одной стороны в остроге сидит мужик убивший кого-то, допустим, в пьяной драке и будет сидеть много лет в страшных унижениях, извращениях души и постоянных побоях, с другой же стороны военный убивший хорошего человека на дуэли, лишь по причине ущемленной гордости. Так кто же будет дурнее? Тот, который не понимал, что он делает в виду пьянства или тот, который расчетливо шёл на убийство из не самых высоких побуждений? Другую же запомнившуюся мне параллель главный герой проводит между барышней высокого света и проституткой. Барышня постоянно ведет интриги и отдается мужчинам и при этом считается в свете тонкой и пикантной особой, а проститутка отдается за деньги. При этом у той и у другой одинаковый взгляд, который как будто говорит – возьми меня. Так кто будет дурнее? Ведь проститутка по крайней мере честнее и ни от кого не скрывается, а может быть и доведена до такого состояния жизнью.

Вообще сложно согласиться со многими идеями, которые вкладывает автор в уста главного героя. Нельзя не подивится, конечно, крайности в которую он метается. Если с отрицанием земельной собственности ещё можно более или менее согласиться, то с отрицанием тюрем, судебной системы. Довольно сложно. Отрицание тюрем это ещё ничего, но отрицания самой сущности наказания преступника мне показалась невозможной. Он говорит, что преступники ни в чем не виноваты, что они были поставлены в такие условия при которых не могли не совершать преступлений. Знакомая мысль. Частенько встречающаяся у Достоевского, который её нещадно клеймил и уничижал. Мол "среда" виновата, а с преступника взятки гладки, он, мол, и не при чем. Все "среда заела", всё окружение и убийца был поставлен в такие условиях при которых не мог не убить другого человека. Очень уж чужда мне эта точка зрения, так что не мог не выделить её характерно. Толстой также говорит, что некому было сказать преступнику, мол, это нехорошо и дурно и так поступать нельзя. И в этом выразилась его графская натура, натура барина. Не совсем понимаю, за кого он держал простой народ, но явно за людей недалеких, раз уж они не могли оценить, что хорошо, а что плохо. Одно слово – барин, привыкший смотреть всё-таки свысока на народ.

Ближе к финалу он несколько иначе развил свою мысль об отрицании наказания, основываясь на Евангелии.

Единственное и несомненное средство спасения от того ужасного зла, от которого страдают люди, состояло в том, чтобы люди признавали себя всегда виноватыми перед богом и потому неспособными ни наказывать, ни исправлять других людей.

Здесь всё, конечно, завязано на бессмертии души и на том, что после смерти всё воздается и, что поэтому не нужно самим брать на себя право наказывать людей. Что не нужно, будучи злыми, исправлять зло. И что новым злом старое зло не исправить. И это уже выглядит довольно занимательно.

В общем же книга произвела приятное впечатление. Особенно мне понравилась и показалась прекрасной третья часть романа, в которой описывается жизнь осужденных по дороге к месту заключение и особенно описывались некоторые типы “преступников” того времени. И все эти образы, которые выразились именно в этой части. Заискивающий перед Нехлюдовым смотритель острога, который скабрезно намекает на его связь с Масловой, старик, который вопрошает: “И где же ваш бог?”. Молодые революционеры, которых к бунту привела или обида на господ или желание найти царство божие на земле. Вся это вырисовывает яркую картину тюремной системы конца XIX века. Мне понравилось. Правда, до “Анны Карениной” “Воскресению” ещё очень и очень далеко, но впечатление от произведения всё равно хорошее.

P.S. Любопытна градация убеждений главных героев Толстого, а возможно и убеждений автора. В “Анне Карениной” Левин выражает мысль, что согрешить в мыслях это не так уж и страшно, ведь ты не совершаешь никаких поступков, а в мыслях грешат все. Нехлюдин же наоборот говорит о том, что дурной поступок всегда приводит к раскаянию, и ты его больше совершать не будешь, а вот дурные мысли... они к раскаянию не приводят и совершаются в голове постоянно и все дурные мысли приводят к дурным поступкам и с этой точки зрения он почитает дурные мысли хуже дурных поступков.