5

Михаил Булгаков настолько проникся личностью Жана-Батиста Поклена (Мольера), что выступает не как ищущий закономерности историк, но как беллетрист. Автор не акцентирует внимание читателя на том, интересы какого класса обслуживал театр Мольера, чем вызвал неудовольствие советских критиков. Перед нами рассказ о судьбе гения в эпоху, когда его гениальность была не особо кому нужна.
Что изначально имел Жан-Батист?
Любящую семью, положение в обществе, гарантированный высокий доход.
Придворный обойщик плюс камердинер его величества короля Франции – для той эпохи вполне неплохо.
Блестящее юридическое образование.
В Клермонской коллегии, где Жан-Батист его получал, училось множество дворянских детей и даже три принца.
Знакомство с интересными людьми, среди которых выделялись Пер Гассенди и Сирано де Бержерак.
Кем в результате стал?
Фактически придворным шутом.
Да, собирал полные залы, комедии становились известными далеко за пределами Франции и часто производили эффект разорвавшейся бомбы. Увы, статус его был всем ясен. Разодрать в кровь лицо пуговицами, выставить в дурацком виде в пьесе, отказать в лечении и погребении – запросто. Изрядно побитый жизнью, в возрасте далеко за 30 Жан-Батист воспринимался публикой как мальчишка, который ловко ставит фарсы. Да и сам Людовик XIV, несмотря на покровительство, относился к комедианту чисто потребительски. А что порой многое позволял, так это потому, что считал себя солнцем, а прочих – материями более низкими, которых при случае не грехи осмеять.
Но самыми злостными врагами становились не потребители. И даже не обиженные зрители, узнававшие в героях комедий себя (хотя создаваемые Мольером образы были по большей части собирательными). Больше всего попортили ему крови люди искусства. Они прекрасно чувствовали степень таланта королевского комедианта и… не прощали ему этого. Впрочем, актёрская среда была тем ещё крысятником, да и сам Жан-Батист далеко не ангел, даже если отбросить грязные сплетни.
Стоило ли оно того?
Стоило. Театр Мольеру был нужен, как птице воздух, а рыбе вода. Не профессия и даже не призвание – страсть, заставившая бросить всё. Да, обслуживал аристократию. Но только это давало ему возможность говорить со сцены правду (и вообще выходить на сцену театра, а не мотаться по постоялым дворам). Комедийный талант стал для Жана-Батиста в некотором роде проклятием: он-то мечтал быть трагиком. Однако это не мешало ему веселить публику даже тогда, когда на душе было прескверно. И не только на душе. Возможно, он прожил бы дольше, не выйди играть в «Мнимом больном», когда сам был болен явно не мнимо и очень тяжело. Но если бы не вышел, вряд ли простил себе это.