4 "Он, право, был славный парень, Мусоргский. Только, как бы сказать, тень какая-то, чем-то не наш…"

Книга начинается со случайной встречи в военном госпитале медика Бородина и дежурного офицера Мусоргского. И, казалось бы, прямой путь к описанию творческих достижений, включая рождение "Могучей кучки", но Лукаш, касаясь, конечно, и этой темы, главным событием в романе делает историю любви. Даже по созданным Мусоргским произведениям можно почувствовать, что был в его жизни период горькой утраты...

Но обо всём по порядку. Молодой офицер, не очень увлечённый военной карьерой, но очень увлечённый музыкой, служит кое-как, живёт бурной духовной жизнью на грани экзальтации, любит или думает, что любит Лизу Орфанти, дочь богатого купца. Главное в его жизни, конечно же, музыка, но и об обыденном её течении он иногда задумывается. И тут, проходя мимо второразрядного трактира, он слышит мелодию... Арфянка Аня, которую он кинулся расспрашивать, что она пела, не может ни вспомнить, ни вообще понять, чего он хочет, и по своему гулящему разумению делает вывод, что того же, чего и все мужчины. С этой сцены начинается история их отношений, наполненная грязью, страданием и...настоящей любовью.

Ты ничего не тронула, ничего не разрушила ... С Лизой Орфанти я сам все разрушил... Я чувствовал, не шевелится моя мертвая любовь …

Всё сложно в жизни обоих, но разорвать этот круг у них нет сил. Надо сказать, что во время чтения на ум не раз приходила "Яма" Куприна. Трагическим итогом становится смерть Анны, но то, что предшествует ей написано так тонко и красиво...

Снился тошный сон, что я потаскуха, потаскухой и умерла бы. А ты взял, и среди жизни моей меня разбудил. Я проснулась ... Душа моя истасканная, несчастная. Душа моя околевшая, издохшая.

После у оставившего службу Мусоргского остаётся только музыка. И бутылка, точнее, бутылки в неограниченном количестве. Но даже уже совсем спиваясь, он способен на взлёты души от музыки.

И его сердце, пронзенное стрелами, трепетало, кидалось, - крылатое, - от неутихаемого легато, от дыхания его струнных квинтетов, и казалось, он летит с ложей вверх, и летит Мариинский театр, как голубой ящик, со всеми людьми, Петербург, Россия, мир …

Финал написан очень сильно, до слёз - и как законное завершение жизни, отданной зелёному змию, и как оборванная на новой ноте мелодия...

— Какая простая, бедная, святая музыка... Я все понял ... Не оркестровки, не Берлиоз ... А вот какую музыку надо на земле слышать... Я услышал, Господи, Музыку Твою... Господи, я услышал …