5

"В этот день взорвалась моя бабушка"

Отличное начало для романа, не правда ли? Бэнкс - чертяка, умеет задать настроение с первых строк. Меня, разумеется, заинтересовало сразу же, а в последствии оказалось, что это "прямое попадание" и от и до - стопроцентное "моё". "Бабушка взорвалась? Как это? Почему? Да при каких обстоятельствах? Требую подробностей!" Но Бэнкс-то чертяка матерый - подробности не заставили себя долго ждать, а вместе с ними я получила еще мешок, вагон и маленькую тележку различного рода информации о самой бабушке и других членах ее довольно многочисленного семейства. А дальше все складывалось традиционно: вопросы множились - интерес возрастал прямо пропорционально, ведь взрыв бабушки - это только верхушка айсберга, так сказать, начало головоломки под названием "Воронья дорога". Сложить все кусочки в целую картинку очень уж захотелось.

А между тем на картинке вырисовывается полноценная семейная сага, довольно компактно упакованная автором в сравнительно небольшого объема тексте. Во всех хитросплетениях родственных связей и кто-кому-кем приходится поначалу запросто можно заблудиться. Действующих лиц очень много и впору рисовать целое генеалогическое древо, правда, я настолько вникла в происходящее, что делать этого не пришлось и все встали в моей голове на свои места достаточно быстро. Повествование ведется преимущественно от лица Прентиса, внука той самой бабушки, изредка переходя во власть другого героя на время погружений в прошлое. Вообще вкраплений всяческих воспоминаний и флэшбеков в тексте масса, что, с одной стороны - повышает градус запутанности романа, с другой же стороны - наоборот, так или иначе поясняет или целиком объясняет суть отдельных фрагментов происходящего, ибо все они возникают не на пустом месте. Не могу сказать, что узнала бы "фирменный" стиль автора в каждом слове, повороте и построении сюжета, но в целом все выглядит вполне в духе Бэнкса.

О чем же эта книга? На первый взгляд - о смерти и дорогах, ведущих к ней, как бы мрачно это не звучало. Само выражение "воронья дорога" имеет вполне конкретное значение и было в ходу у "взрывной" бабушки Марго: "Это означало идти навстречу смерти, на тот свет. "Он вороньей дорогой ушел" означало "он умер". Смертей в романе действительно с избытком, но они совсем не мрачны и не производят гнетущего впечатления. Каждая смерть символична, преподнесена читателю в искрящемся ореоле иронии - Бэнкс вообще виртуозно иронизирует на протяжении всего романа, это для меня новое, раньше не замечала за ним такого - часто нелепа и забавна, но, по большому счету, является вполне закономерным итогом всей жизни усопшего. Над каждой могилой витает призрачное облачко фатализма и будто слышится далекий перезвон "Да воздастся..." Над всем этим довлеет лишь один вопрос, остающийся без однозначного ответа - "Есть ли бог и что такое смерть: конец или иная форма жизни?" Религиозная тематика поднимается неоднократно и становится камнем преткновения в двух жарких спорах - споре отца и сына и споре двух братьев.

Во всем остальном отношение автора к затронутой им теме прослеживается вполне отчетливо. Находится в "Вороньей дороге" местечко и для разговоров о политике - внутренней и внешней - и для обсуждения произведений искусства, и для чарующих описаний живописных уголков Шотландии.

Если же отбросить первые впечатления и попытаться проникнуть глубже, вглядеться пристальней, то эта книга - как раз о жизни и любви, о том, что подчас мы выбираем не те дороги, сворачиваем не туда, ошибаемся и теряем ориентиры, мечемся и ищем, что пути наши извилисты и трудны, но выбираем эти пути мы сами и сами же решаем, где именно надлежит нам быть и каков в итоге пункт нашего назначения. История самого Прентиса, увлеченно распутывающего дела минувшие, часто отступающая на второй план, яркий тому пример.