4.5 Читающий здесь человек портит вкус сакэ

Если заниматься одним чтением, теряешь ощущение действительности.

«Мусаси» Эйдзи Ёсикавы — одна из самых продаваемых книг в истории, наравне с «Хрониками Нарнии». Говорят, ее 900-страничный перевод с японского вышел с купюрами — в переводной версии не хватает каких-то там 25 000 страниц. Поэтому я, чтобы заполнить пробелы, читала Ёсикаву параллельно с мангой Такэхико Иноуэ, написанной по его мотивам. Манга называется Vagabond, и она входит в двадцатку бестселлеров в этом жанре, уступая, что забавно, другой манге Иноуэ Slam Dunk про баскетбол (у Иноуэ три манги про баскетбол и только одна про самураев).

(на картинке не Slam Dunk, а персонаж манги Real того же автора про парабаскетболистов).

Книгу «Мусаси» рекомендуют тем, кто остался в восторге от «Сёгуна». Я тоже увидела некоторые параллели с опусом Клавелла и даже нашла, что на английский «Мусаси» перевели на волне популярности «Сёгуна». Но в «Сёгуне» нет таких замечательных колких и живых диалогов и нет флёра былинности. У Клавелла бытописания какие-то душно-туристические, а у Ёсикавы все очень человеческое и родное — ну, или преисполненное благоговения по старине. Ну а манга — та вообще сосредоточена, что и говорить, на красивых длинных драках и прочем ваби-саби.

Манга, пожалуй, самая эмоциональная из этих трех произведений, сосредоточенная на созерцании внутреннего мира героев и потому иногда чересчур томительная. В этом плане «Мусаси» внезапно предстает гораздо более приключенческим, залихватским и эпическим. Эдакая золотая середина между чересчур серьезным Сёгуном и томно-созерцательным Вагабондом.

Однако, если вы любите «Сёгуна», «Мусаси» можно читать как его прямое продолжение. События «Сёгуна» заканчивается 1600-м годом и в том же году мы знакомимся с семнадцатилетним ронином Такэдзо, лежащим на поле боя после самого масштабного сражения в истории Японии — битвы при Сэкигахаре.

Этим сражением был отмечен приход к власти Токугавы Иэясу и начало сегуната Токугава, при котором Япония на 300 лет была закрыта на клюшку. Не ожидала я, что буду выписывать из книги в цитатник актуалочку про Токугаву, но история бессердечна, мать ее за ногу.

После Сэкигахары начинается духовный и физический рост Такэдзо, причем некоторое время он буквально растет на дереве.

Поскольку малолетний бандит-ронин был богатырского для того времени роста (178 см) и зверского нрава, на дерево его подвесил буддийский монах Такуан Сохо, известный своим влиянием на кэндо и бусидо, а также рецептом квашения редьки. Когда Такэдзо созрел на дереве, его отправили три года сидеть в замке Химэдзи. Я взгрустнула — у меня есть фотка оттуда. Там я тоже тоскливо сижу у окна и переосмысляю себя, как Такэдзо, который допереосмыслялся до того, чтобы читать иероглифы своего имени чуть-чуть иначе. Так и появилось имя Мусаси.

После этого герой отправился странствовать по Японии искать тех, кто может быть его сильнее, и последовательно их мочить (несмотря на то, что в книге Ёсикавы он за три года поумнел. В манге поначалу за ним вообще не наблюдалось большого ума, зато очень много эмоций и адреналина). Изначально Мусаси хотел то ли проверить, то ли доказать, что он сильнее всех, но со временем он, выкашивая целые школы боевых искусств, перенимал их фирменные приемы и философии и совершенствовал свое собственное бусидо. Например, он придумал сражаться одновременно мечом и кинжалом, а еще зрелищно разделался с чуваками, которые были вооружены серпом с цепью.

События книги Ёсикавы затрагивают 12 лет из жизни Мусаси, за которые он успел стать лучшим мечником Японии и впоследствии переключиться на сельское хозяйство, где, как оказалось, применяются точно те же принципы, что и в «пути меча». Широко известна «Книга пяти колец», которую Мусаси написал о своем искусстве и мировоззрении, и которая наравне с «Кодексом бусидо» по сей день применяется, например, в корпоративной культуре. Хотя казалось бы, где работа с отчетами, а где попытки выращивать рис в засуху.

Но что я все о Мусаси да о Мусаси? Как роман, так и манга изобилуют персонажами, которые, в силу длины произведения, успевают стать очень живыми и родными. Мне искренне полюбились друзья детства главного героя, незадачливый ронин Матахати и добросердечная Оцу — преданная и взаимная, но не консуммированная любовь главного героя, которая для женского персонажа японского романа вышла личностью объемной, полноценной и яркой. Женщины в «Мусаси» вообще круты — взять хоть злобную бабку-самурайшу Оцуги, мать Матахати, которая взъелась на ГГ сильнее любого воина-мужика. Еще хороши драматичная Акэми и бойкий себе на уме комик-релиф Дзётаро.

И, конечно, из всех второстепенных персонажей особенно выделяется Кодзиро Сасаки — талантливый мечник, легендарный персонаж, реальное существование которого так и не было подтверждено (как и участие Мусаси в битве при Сэкигахаре, но кому нужны факты, если тут все эпичнее, чем в «Трех мушкетерах»?).

Кодзиро — антагонист, отражение самого Мусаси, единственный равный ему по силе и способностям воин. Конечно, они обречены на дуэль, сцена которой в книге по-настоящему пробирает, но и ей далеко до манги. Поскольку Кодзиро вполне мог быть вымышленным персонажем, Иноуэ его переосмыслил и докрутил, сделав глухим юношей, остановившимся в развитии на уровне ребенка — то есть, одновременно очень милым и жестоким. Из-за пластичности стиля мангаки взаимоотношения Мусаси и Кодзиро выглядят особенно пронзительно в отсутствие содержательных диалогов. Их общение идет на языке тела и оттого становится только глубже.

Идея читать книгу параллельно с мангой полностью себя оправдала, хотя это был тот еще челлендж: очередной ДП-шный Левиафан на тыщу страниц плюс 37 томов книжек с картинками, и это Иноуэ еще не дорисовал до финала, потому что потерял вдохновение, ушел созерцать себя и писать в спортивную газету.

Там, где в романе приключения и веселье, в манге всегда гнетущая драма и мексиканские противостояния. А там, где роман ударяется в созерцательность, в манге вылезают сцены какого-нибудь смешного несварения или (скромная) обнаженка.

Эйдзи Ёсикава оказался невероятно талантливым и цепляющим писателем, и именно в его переложении современный мир смог познакомиться с Миямото Мусаси или, например, с повестью о доме Тайра. Тропы и типажи книг Ёсикавы давно расползлись по кино, манге и аниме.

Так же, как в «Книге пяти колец», первые четыре книги «Мусаси» названы в честь стихий. Но, в отличие от философского трактата Мусаси, книга Ёсикавы заканчивается не пустотой, а светом совершенства. Тут я не соглашусь, потому что у меня светобоязнь, а буддийская концепция пустоты мне нравится. Был бы у меня духовный учитель, я бы воззвала к нему цитатой из "Мусаси":

Ударь меня посохом и пробуди от беспросветной пустоты

Но вообще, что я хотела всем этим сказать-то. В манге Мусаси получился безумно хорош собой, но судя по всему, на самом деле был плешивоват и чесуч. По крайней мере, судя по его автопортрету (он еще и классным художником был, прямо как Иноуэ).


Хотя все равно похож.
Какую форму ни возьми, былина о Мусаси — это художественное приукрашивание исторических фактов, но именно оно делает историю такой притягательной. По крайней мере, для меня. Если в крови резко понизился градус самурайского эпоса, горячо рекомендую произведения о Мусаси в любой форме. Особенно если вы не боитесь неоконченной манги в 37 томах, где нет ни одного баскетболиста.