4.5 «Кругом становится всё страшнее и страшнее…»

Когда в октябре прошлого года выбирала эту книгу для чтения в «Игре в классики», даже представить не могла, какое это окажется до боли актуальное чтение… и как эмоционально трудно будет читать…

Действие происходит в прекрасном Городе, который не назван, но совершенно чётко угадывается по его топонимике.

«Прекрасный в морозе и тумане на горах, над Днепром (…) И было садов в Городе так много, как ни в одном городе мира. Они раскинулись повсюду огромными пятнами, с аллеями, каштанами, оврагами, кленами и липами.»
«Зимою, как ни в одном городе мира, упадал покой на улицах и переулках и верхнего Города, на горах, и Города нижнего, раскинувшегося в излучине замерзшего Днепра, и весь машинный гул уходил внутрь каменных зданий, смягчался и ворчал довольно глухо. Вся энергия Города, накопленная за солнечное и грозовое лето, выливалась в свете. Свет с четырех часов дня начинал загораться в окнах домов, в круглых электрических шарах, в газовых фонарях, в фонарях домовых, с огненными номерами…»
«Город проснулся, сияющий, как жемчужина в бирюзе»

Но наступает страшный, кровавый декабрь 1918 года. И разрушается красота. И приходят боль и страх, полная неразбериха и неуверенность в завтрашнем дне. Город занят немецкими оккупационными войсками. На подступах к нему – армия Петлюры. Гетман и «штабная сволочь» предали защитников Города.

Что противопоставить отчаянию и боли? Только любовь и свет. Именно таким нарисован Дом, в котором живёт семья Турбиных. Здесь все любят друг друга, заботятся о своих ближних, выполняя наказ умершей матери «живите дружно», из последних сил пытаются сохранить свой тёплый, уютный и добрый мир, в котором есть изразцовая печка, пузатый самовар, часы с башенным боем, бронзовая лампа под абажуром, шкафы с книгами, «пахнущими таинственным старинным шоколадом». Этот мир притягивает к себе тех, кто добр и душевно щедр (Мышлаевского, Шервинского, Карася, Лариона), но отвергает людей типа «труса, буржуя» инженера Лисовича, карьериста и приспособленца Тальберга. Много раз упомянутые кремовые шторы – словно граница, отделяющая от страшной действительности, защищающая от мрака и зла. Зыбкая, но всё же граница.

В романе очень явно противопоставлены два цвета – белый и чёрный. Первый символизирует всё чистое, светлое и достойное (белый снег, белая скатерть, белая постель у Турбиных), второй связан с разрушением и смертью («черная печаль», «черный голос», «чёрная пасть подвального хода», черные окна Александровской гимназии, воплощающие мёртвый покой этого «мёртвого четырёхъярусного корабля»).

С первых строк я просто влюбилась в слог автора и стиль романа. Как же здорово он написан! Читая, понимаешь, как соскучилась по такому прекрасному языку, какая это редкость великая.