4.5

Творчество Сигизмунда Доминиковича я полюбил достаточно давно и с первого взгляда, но, конечно, прочел пока далеко не все, особенно это касается его малой прозы.
Данный рассказ — достойный образец фантастического реализма, вполне продолжающего гоголевские традиции в литературе. Чудесный язык, в меру абсурдный сюжет, как это часто бывает у Кржижановского.
Итак, от известного пианиста непосредственно во время концерта сбегают пальцы правой руки (невольно вспоминается Вещь из «Семейки Аддамс», но и «Нос» Гоголя). Далее идет описание лишений и невзгод бродячей жизни, претерпеваемых беглецами. Конечно, затем происходит воссоединение пианиста со своими пальцами, познавшими жизнь вне клавиатуры. И ничего уже не может быть как прежде. И вместо ненужного пересказа и излишних размышлений я просто процитирую окончание произведения.

«Пианист играл как-то по-иному: не было прежних ослепительных пассажей, молниевых glissando и подчеркнутости мелизма. Пальцы пианиста будто нехотя шли по мощенному костяным клавишем короткому — в семь октав — пути. Но зато мгновеньями казалось, будто чьи-то гигантские персты, оторвавшись от иной — из мира в мир — протянутой клавиатуры, роняя солнца с фаланг, идут вдоль куцых пискливых и шатких костяшек рояля: и тогда тысячи ушных раковин придвигались — на обращенных к эстраде шеях.
Но это — лишь мгновеньями.
Специалисты один за другим — на цыпочках — покидали зал».

Источник