Больше рецензий
15 февраля 2022 г. 15:06
1K
4.5 Гомерова Илиада
РецензияНазвание: ΟΜΗΡΟΥ ΙΛΙΑΣ, буквально — Гомерова Илиада.
На древнегреческом: Хомэрос — Гомер, Илиас — Илиада.
На новогреческом: Омирос — Гомер, Илиада — Илиада.
Как видите, общеупотребительное имя автора у нас из древнегреческого, а название мы позаимствовали из современного греческого языка.
Подготовка
В юности читала по диагонали (разумеется, в переводе Гнедича), осталось впечатление скучно-нудного нечто с чрезмерно высоким слогом. Не слишком хотелось браться за оригинал. Но — "врата в греческий язык", "без нее непонятно, откуда морфологически что взялось"...
Надо-надо.
"Илиада" написана на древнеаттическом диалекте, и читать ее реально трудно.
Несколько месяцев ушло на подготовку: массированное чтение на древнегреческом, разбор древнеаттического (гомеровского) диалекта и на ознакомление со статьями на около-илиадные темы.
Форма
Считаю, что адекватный перевод любой национальной стихотворной формы невозможен! У нас есть бледненький русский вариант гекзаметра, но оригинал оказался удивительным и до невозможного сложным. Вводные: древнее произношение (не только гласных и двугласных, как у нас считается, но и кучи согласных), два вида придыхания, три вида ударения, противопоставление кратких и долгих слогов (при этом долгий слог НЕ равен ударению). Рифмам — нет.
Немецкие ученые переложили на ноты звучание древнегреческих ударений.
А вот одна из греческих версий звучания в сопровождении музыки:
Однако ученые греки считают, что тоновый греческий бесследно исчез и мы не в состоянии понять, как именно это было. Ну и все согласны в том, что тогдашние жители Эллады были просто зациклены на красоте и мелодичности языка (и это дико усложняет морфологию), и что их произношение находилось на грани пения или даже прямо в него переходило. Гекзаметр пелся. Это песненная поэма.
Пробовала читать по немецкой версии ударений подряд — слишком сложно. Натурально съезжает крыша из-за обилия параллельных процессов.
Поэтому читала про себя, с наиболее комфортным произношением.
Сюжет
Мы отправимся вместе с завоевателем брать штурмом мирно живущих людей. Для такого дела, чтобы сочувствовать героям, нужно обоснование и оправдание. И оно дается в первых песнях, где литературные приемы заставляют нас сочувствовать захватчикам, максимально "очеловеченным", выставленным несчастными.
Если потереть эту старинную лампу, проступает худший вид исторического романа, где частные любовные линии и поведение сказочных персонажей влияют на ход событий.
Но! Построение сюжета безупречно и вызывает восхищение. Незаметно поддаешься приемам автора и идешь за ним. И если в переводе первые песни казались лишними, сейчас они все выглядели необходимыми и вписанными гармонично.
Чего нет в переводах
Прочтя первую песнь, не смогла удержаться: заглянула в переводы и сравнила с ними неожиданно эмоционально ярко звучащие отрывки оригинала.
Пример из первой песни, про Ахиллеса (где иногда запросто, по отчеству — Пелеич). Этот жестокий воин, который только что в ярости хватался за меч, смачно ругался, выдавал гневные тирады сложноподчиненными предложениями, теперь — с разбитым сердцем у воды со слезами, жалобно зовет мать. Она приходит и садится рядом с простыми словами: "Что плачешь, детка?" (Ти клайейс, тэкнон?)
Буквально та же самая фраза может принадлежать сегодня любой матери в Греции. Таково чудо преемственности этого древнего языка.
Накал чувств разряжается материнской лаской, срабатывает контраст. Это очень красиво! Но этого нет у переводчиков, потому что они почти не спускаются к обиходной речи, а остаются на высоком лексическом этаже с его пафосом:
Что ты, о сын мой, рыдаешь? (Гнедич)
Сын мой, что плачешь! (Минский)
Вересаев ближе всех:
Что ты, дитя мое, плачешь?
Я понимаю, что они корифеи в древнегреческом и им приходилось чем-то жертвовать, чтобы сохранить русский гекзаметр и придать атмосферу древности тексту, но все равно жаль... Именно через такие места Ахиллес становится для читателя близким.
Судите сами, насколько стирается экспрессия в переводе:
Вот просторечные выражения из Илиады, которые понятны любому греку и сейчас/ как переведено (чаще у Гнедича):
пьянь, кобелиная морда!/ винопийца, человек псообразный! Или: пьяница жалкий с глазами собаки!
эту заразу заткнул/ ругателя буйного обуздал велеречье
(Елена:) "я сука" или "выгляжу сукой"/ "недостойная я".
И даже обиходная речь, отдых от пафоса и ругани, нейтральный лексический этаж, в переводах приподнят:
заснули — сну предались;
иди в палатку — вниди под сень;
в тревоге летающая воробьиха — стенящая матерь.
И так на протяжении всего текста.
Поэтому оригинал чисто по-человечески понятнее и ближе, и, как ни странно, по смыслам созвучнее, потому что здесь есть место и красоте природы, и привычно-обиходному, и лиричному, и трогательному. Очень быстро чувствуешь родство с героями. Не пыжишься, не тянешь себя за волосы, чтобы "понять старину".
Переводческие удачи
В "Илиаде" наряду с древнеаттическим встречается лексика всех диалектов, поэтому раньше склонялась к мысли, что поэма все же народно-собирательная. Но теперь думаю, что это версия-обработка Гомера, ибо текст носит отпечаток его личности, особенно во всем, что касается боевых действий. Он восхищается войной, видит в ней нечто поэтическое и описывает на подъеме. А переводчики идут след в след.
К примеру, при виде выстроенного войска из-под трости поэта, словно из рога изобилия, льются метафоры: это и "птиц перелетных несчетные стаи", и "лебедей долговыйных (стада) вьются туда и сюда и плесканием крыл веселятся"... О вооруженных солдатах в боевом порядке он снова с упоением пишет: "(их) тьма, как листов на древах, как цветов на долинах весною..."
Полистала переводы. У всех отличное попадание в тех местах, где речь о военных действиях.
Язык
"Врата в греческую словесность"? Таки да.
Вариативные (старинные) окончания сначала сбивали, и первая песнь шла туговато. Потом более или менее подстроилась.
Рада, что перед чтением ознакомилась с великолепной статьей Соболевского "Гомеровский диалект". Пересказывать ее не буду. Но если кто соберется углубиться в древнегреческий оригинал — очень рекомендую.
Что удивило
Человеческая преемственность — те же слабости, тот же накал страстей.
Древнегреческий — он, как всегда, прекрасен, хотя в данном случае труден.
Чего я вообще не ожидала, открывая оригинал: местами это мощно, стильно, персонажи живые, литературно сделано так, что сопереживаешь, лексические стили разнообразны, речь каждого персонажа имеет отличия и работает на образ, волны и бездны чувств высоки и глубоки.
Что разочаровало
Для меня здесь всего оказалось чересчур.
И рыданий, и фэнтезийных эпизодов с неадекватными богами, и перепадов настроений, и подробностей. И даже лирических отступлений.
И конечно, войны и крови. Легко читать высокой церковнославянской лексикой о "прободении рама десного". Но в оригинальном тексте на странице может встретиться несколько раз "со всей силы копьем проткнул правое плечо" и т. д. Если у нас изменилась лексика частей тела, то у греков до сих пор те же слова. Поэтому иногда бывало уж слишком тяжко.
Что касается переводов, то Вересаев показался самым понятным и выразительным.
В общем, я попрыгала на радостях с криками "ура", когда дошла до конца.
Смотрите сами, читать или нет!
А я бы не посоветовала.
LinguaTurris
Игра в классики
Ветка комментариев
Итить-колотить! Ну вы и подвиг совершили!