5

Мои отношения с современной российской литературой... ну, какие могут быть отношения, если вы с кем-то практически не знакомы. Я ее иррационально опасаюсь, она не делает серьезных попыток ворваться в мою реальность. Так и живем. Иногда, редко, случаются радостные столкновения — Алексей, например, Иванов, — и потом опять мы ложимся каждый на свой галс. Кстати, вы знали, что парусное судно, идущее левым галсом, должно при встрече уступить коллеге, который чешет правым галсом? Я не знал.

Вот мы с Андреем Рубановым шли какими-то галсами, и кто-то кому-то не уступил, и бэмс. Я прочитал «Стыдные подвиги», уложившись в 24 часа. То есть, прошел на крейсерской скорости, вообще-то мне несвойственной: читаю я медленно, мне нужна обстановка, чтобы не бегали, не летали злые птицы, не играли в Лиге чемпионов и Англии. Особенно отвлекает Лига чемпионов: если в Англии все понятно, то в главном клубном турнире мира сейчас плей-офф в высшей, предтитульной точке; это самый смак, читать никак невозможно. А Андрей Рубанов, предприимчивый, деятельный мужчина, умудрился вклиниться между английским футбольным уикэндом и лигочемпионскими полуфиналами. Не зря человек карате занимался, улучил момент, пробил.

У меня не бывает так, что я быстро читаю плохую книгу (для простоты я сейчас поделю книги на «плохие» и «хорошие», это для дела нужно). В плохой книге я буксую, злюсь, начинаю придираться, обсуждать с женой особенно нелепые пассажи, ругаю автора. Это отнимает порядочно часов и дней. С хорошими книгами происходит по-разному, но если хочется читать в каждый момент времени — значит, автор убедительно и умело кладет из слов текст. Рубанов, кстати, был с кирпичами на короткой ноге, он понимает, как надо правильно и без суеты класть.

«Стыдные подвиги» - это автобиографический роман в рассказах. Автор родился в 69-м, вы понимаете, на какое время пришлись его молодые годы, а также все, что после. Эти рассказы — смесь простого, веселого, грустного, страшного, дикого. Они очень живые, эти истории, они вырастают из книги очень естественно и по-настоящему, как будто всегда там были и будут. Словно ты беседуешь со старым другом или с женой, они говорят о чем-то, потом комфортное молчание, а потом - «кстати». Или сам ты говоришь - «кстати». И заговорили о чем-нибудь другом; другое, может, совсем некстати и не о том, но этого не замечаешь, потому что так и должно быть. Такой простой разговор между близкими людьми сразу обо всем.

И еще я подумал, что Рубанов, наверное, смог немножко рассказать мне о стране, в которой прошло мое детство.