4.5 Между Астартой, восседающей на троне, и Марией, стоящей перед крестом

Моё первое знакомство с ливанской литературой началось с этой пронзительной истории о молодых влюблённых, которым не суждено было быть вместе. Однако шекспировской концовки не произойдёт - Х. Джебран выбрал для своего Ромео путь ещё более тернистый. Трепетная нежность первой влюблённости юных героев омрачается тем, что красавица Сельма, наследница огромного состояния, обещана другому - алчному племяннику местного архиепископа. Пройдут долгие пять лет несчастного брака, прежде чем она решится изменить свою жизнь...

Меня удивила безусловная власть архиепископа - никакое богатство не может противостоять малейшему капризу священнослужителя. Здесь особенно бросается в глаза архаичность ливанского общества: религиозность, ограниченность прав женщин, браки по договорённости и т.д. Также уже который раз отмечаю про себя некоторый разрыв шаблона: насколько страстными и брутальными представляются нам обычно кавказские и арабские мужчины, и насколько нежными и чувствительными их порой показывают в национальной литературе (чуть не падающий в обморок герой у Джебрана, заливающийся слезами по любому поводу Тариэл из "Витязя в тигровой шкуре" и др.). Я так с ходу и не вспомню ни одного male protagonist из европейской или американской классики со столь тонкой душевной организацией - да, они могут страдать всю жизнь, ходить мрачнее тучи или совершать самые безумные поступки, но не проливать потоки слёз или иным способом проявлять свою слабость внешне.

Что самое интересное - это то, каким удивительным образом эта книга пересекается с филиппинским романом Хосе Рисаля "Не прикасайся ко мне" , который я читаю параллельно: та же безграничная власть беспредельщиков-священнослужителей, которые "проповедуют с амвона то, во что сами не верят"; те же разлучённые влюблённые из-за ультиматума, поставленного отцу невесты; та же боль автора-эмигранта за трагичную судьбу своей нации, гибнущей под гнётом "приверженцев криводушия и порока". Только Х. Джебран пошёл ещё дальше, проведя очень красивую и тонкую параллель:

Но разве женщина не олицетворяет собой угнетенную нацию? Разве женщина, истерзанная порывами духа и оковами плоти, не подобна нации, измученной ее правителями и служителями веры? Разве тайные бури, что уносит в могилу прекрасная женщина, не похожи на ураган, засыпающий прахом жизнь наций?

Говоря о стиле автора, книга написана очень красиво, поэтично, как песнь в прозе, - я выписала какое-то неимоверное количество цитат для столь небольшого по объёму произведения. Но! Для меня это было тяжеловесно, как-то чересчур, я как будто продиралась сквозь всю эту витиеватую вязь эпитетов и метафор. Можно подумать, я хотела рококо, а получила барокко - мне не хватило в книге лёгкости, изящества, мне как будто бы не хватило в книге воздуха! Хотелось, чтобы вся эта безусловная красота и мудрость подавалась как бы между прочим, невзначай, а не нагромождалась друг на дружку через точку с запятой. Однако поверьте, даже если книга тяжеловато идёт поначалу - она стоит того, чтобы преодолеть первую половину, изобилующую чрезмерными любовными словоизлияниями и дочитать её, ибо в конце она разобьёт вам сердце.

Пока что Х. Джебран оставил меня в несколько смешанных чувствах - с одной стороны, я получила эстетическое удовольствие, но с другой стороны, чтение потребовало от меня определённого усилия, чего я, признаться, не ожидала. Мне кажется, это тот самый случай, когда стиль автора либо сразу вам понравится, либо сразу же оттолкнёт - ну а я попробую дать ему второй шанс.