4

      Книга Чабуа Амирэджиби захватила меня (и уже не отпускала) с первой же страницы, на которой как бы мимоходом промелькнула мысль, достойная стать афоризмом:

      Жизнь - это то, что помнишь. Остальное – существование.

      Роман достоин самой высокой оценки. Здесь есть и захватывающий сюжет, и размышления об обществе-истории с близкими к афористичности выводами. Но я чуть снизил свою оценку за его грузиецентричность (если я правильно составил это слово). {В самом деле, где бы (вне Грузии) ни оказался главный герой - в Воркуте или Караганде, в Ванинском порту или на Колыме - везде он общался исключительно с грузинами. Ну, такого же суперселективного восприятия не бывает!}
      Я всегда мало интересовался Грузией (к сожалению), потеряв к ней интерес во время летнего отпуска 1984, который я начал в Абхазии/Грузии, но сбежал оттуда через пару дней, предпочтя провести отпуск на привычно переполненных пляжах Сочи, а не на гудаутском полупустом берегу, по которому в те времена свободно разгуливали коровы (натуральные), оставлявшие между редкими отдыхающими свои лепешки (хотя в пустынности берега Черного моря и ценах на рынках Абхазии были и свои прелести).
      Действие романа происходит в семидесятые годы прошлого века, но вместе с воспоминаниями охватывает и предшествующий период с двадцатых (и ранее) годов. Главный герой – политзаключенный, с детства носящий кличку Го́ра Мбо́ргали (Егор Непоседа), в начале романа уходит в свой шестой побег из заполярного лагеря, без видимой цели, только ради движения как абсолютной ценности. Кто же он – герой или жертва, порядочный интеллигент, жизнь которого постоянно входит в противоречие с государственной машиной, шестидесятилетний инвалид второй группы, или лауреат везунчиков заочного чемпионата мира, намеревающийся полярной ночью в одиночку преодолеть около двух тысяч километров по Заполярью и сибирской тайге в пургу, в двадцати-сорокаградусные морозы? Не круче ли это экстремальных походов оснащенных всем необходимым экспедиций? Го́ру по пятам преследуют розыскные органы, которыми руководит Митиленич – прирожденный сыщик, достойный противник Го́ры. Финал пятимесячной гонки – неожиданный.
      Выжить и не сойти с ума Го́ре помогают воля, характер и своеобразные странствия во времени – размышления и воспоминания, в которых разворачивается вся история Грузии советского периода (ну, конечно, увиденная через личную призму Го́ры, проведшего в непионерских лагерях большую часть своей жизни). Эти воспоминания, иногда напоминающие байки, смешные и грустные, анекдотичные и поучительно-рассудительные, касающиеся вождей и простых людей, иллюстрирующие подлость и честь, смекалку и роль случая, составляют бо́льшую часть книги и легко могут быть обобщены на историю всей страны. Например, вот это, мне кажется, касается не только Грузии (да и не только того периода):

      То, что происходило в период с тридцать пятого по тридцать восьмой год, впоследствии стали называть «репрессиями тридцать седьмого года». Нынче все кому не лень считают своим долгом «осветить» эти события. Сколько всего написано! Одной десятой не прочтешь...
      ... меньшее внимание привлекает к себе то, что сталось с человеческой душой. Люди растерялись и оторопели. Они не понимали, как себя держать, вести, чтобы избежать смерти. Иные пошли на поводу у ретивых, стали клеймить на митингах и собраниях «врагов народа». Большую часть этих людей уничтожили, обвинив в лицемерии, желании возвыситься. Эта догадка, конечно, не была лишена оснований, но и зависть делала свое. Иные предпочли молчать, набравши в рот воды. Им было предъявлено обвинение: «Кто не с нами, тот против нас!» Погибли все, за исключением единиц. Спаслись в основном те, кто не имел собственной точки зрения на происходящие явления, те, кто свято верил в стереотипы, спущенные сверху, и жил согбенным, да еще те, их было немало, кто репрессии и террор считал непременным условием строительства социализма.

      На предшествующем этой цитате десятке страниц Гора вспоминает конкретные примеры причин (я бы их назвал - "беспричин"), по которым в указанный период в общем-то вполне благонамеренных граждан арестовывали, а затем быстро или "медленно" уничтожали в тюрьмах и лагерях.
      Приятным бонусом является эпилог книги с испанскими воспоминаниями Го́ры (или автора?), с оригинальными рассуждениями о корриде и её символизме.