3.5 Рассказ похож на дрожание стрелки компаса: слушателя бросает то на восток, то на запад, словно в обмане песчаной бури.

Букеровская премия 1992 года! Лучшая книга за последние 50 лет! — так написано в аннотации...

Добавила себе в "хотелки". Фильм не смотрела...

Окончание Второй мировой войны. Заброшенная вилла в Италии. Медсестра Хана ухаживает за обгоревшим пациентом – он не помнит своего имени, о нём известно только то, что он пострадал во время боевой воздушной операции.

Хане всё равно кто он. Уход за пациентом - это своего рода побег от реальности. А  прибывший на виллу бывший вор и разведчик Караваджо решает докапатся до истины. Используя уколы морфия,  он постепенно узнаёт настоящую историю таинственного незнакомца.

К этой троице присоединится и четвёртый – случайно забредший на виллу сапёр-сикх Кип.

Книга о войне и маленьких судьбах людей разных национальностей, о любви и взглядах на жизнь. Все они случайно собравшихся в одном месте. Просто выжидают время.

Прошлое соприкасается с настоящим, и все это на фоне описаний пустыни, разрушенной Италии, и многочисленных литературных отсылок.

Они живут в странном хрупком равновесии, похожем на сон.  "Пробуждением" для всех героев становится весть о сброшенных на Японию атомных бомбах. Война закончена, но  это и конец мира, который они знали.

"Четыре человека в совершенно разных фазах своих личных путей от начала к концу земного срока, по прихоти судьбы оказавшиеся вместе, считающие эту войну более чем нелепостью".

Я понимаю задумку писателя показать ощущение конца разрушенного войной мира, героев, сидящих на осколках, их попытках найти противовес ужасам войны и несчастливому прошлому.

Обрывочные диалоги, описание действий, географические данные, любовная линия, много сведений о  работе сапера. Прыжки и метания по всему тексту. Прошлое, настоящее - все в кучу...

Начало меня заинтересовало. Интригующее. Загадка. Кто такой английский пациент? Хана странная, но это вполне объяснимо. Плюс ещё два персонажа со своими историями.

Рваное повествование. Флешбеки из прошлого. А как иначе раскрывать истории героев...

Но, чем дальше... Воспоминания, неясные бормотания, глюки. Повествование все больше стало напоминать наркотический бред. Возможно, это такая задумка...

Мы на краю мира, кругом мины, все разрушено, но мы не теряем способность к удивлению и к любви. А морфий только усиливает эти ощущения (прошу прощения, у всех поклонников книги, не удержалась).

Каждая новая доза морфия открывает еще одну потайную дверь. Он либо возвращается к рисункам в пещере, либо ищет спрятанный в пустыне самолет, либо лежит с женщиной в комнате, обдуваемый вентилятором, и ее щека покоится на его животе.