4 Исчезает иконостас, остается Слово

Число читающих падает — растет число публикующихся. В поэзию, как в ресторан ЦДЛ, теперь впускают всех. Прежние «можно» и «нельзя» — размыты.

Дальше там совершенно очаровательный пассаж об ангелах с огненными мечами, прежде охранявших вход в рай литературы. В частности о том, чьи пальцы выпачканы типографской краской: с изобретением лазерного принтера он перешел на полставки, интернет отправил его на пенсию, а появление сервиса самиздатовских книг вовсе должно бы сподвигнуть на эвтаназию.

Парадокс в том, что читателей у "высокой" поэзии исчезающе мало. Даже те, кто находит удовольствие в  "высокой" прозе, без стеснения признаются, что стихов не любят/читают/понимают.  Всякий раз поражаюсь как при такой малой востребованности сочинений у народонаселения  поэты продолжают оставаться властителями дум. И, не находя сколько-нибудь внятных объяснений на рациональном уровне, обращаюсь к иррациональному.  Например такому: поэзия - язык Творца и музыка стиха проникает в человеческое естество напрямую.

Но это все дилетантская  метафизика, у литературоведения есть набор патентованных инструментов, позволяющих разобраться со всем на уровне профессионала. Вопрос в том, что не всякого умника захочется слушать. Однако есть такие люди, которые и в вопросе разбираются, и слушать их хочется.  Для меня неожиданным, и от того еще более приятным открытием стало, что Сухбат Афлатуни, в котором ценю автора прекрасной прозы - поэтический критик: потрясающе эрудированный и  глубокий.

"Дождь в разрезе" - это сборник статей и эссе о современной русской поэзии, охватывающий период с конца девяностых до конца десятых. И это самый подробный, самый умный из интересных, и самый интересный из умных разговоров на тему, с каким мне доводилось сталкиваться. Автор говорит, что есть два взгляда на поэзию: один рассматривает поэта сквозь призму его личности, судьбы, обстоятельств,  другой оценивает стихи как они есть.  Какой лучше и правильнее?

Просится ответ "второй", но совершенно отрешиться от личности никогда никому не удавалось. Да и я ведь взяла книгу из-за имени на обложке. Истина всегда посередине. Мне показалась интересной и стоящей внимания периодичность девяноста для русской  поэзии:  1730-е появляется "кружок", салон любителей поэзии; 1820-е - стихи выплескиваются в литературные журналы или альманахи, 1910-е - поэтические группы (символисты, акмеисты); 2000-е - новая форма, Интернет.

Замечательно хорошо про тематику и поэтические приемы, про поколенческую представленность, про наличие-отсутствие филологического образования у тех поэтов, которых автор считает наиболее значимыми на сегодняшний день (и я рада, что совпадаю с ним в части тех имен, какие мне знакомы).  Про "Смерть автора" Ролана Барта, которую, наконец, внятно объяснили.

ТГ Book Addict