2.5 И про книжки, и про «страдальцев», и про «чудовищ»

Мысли: по наполнению же книга оставила неоднозначное впечатление. По сравнению со вчерашним чтивом Ридел без сомнений побеждает.

Его хотя бы можно читать и местами даже испытывать интерес, поскольку автор вспоминает о том, что он пишет о кражах и уничтожении книг. Причём и начинается-то книга неплохо: проскальзывает очень важная мысль, что сожжение книг — это не дикарство, а целенаправленное искоренение национальной идентичности. Моменты посвящённые анализу моментов связанных с утратой культурного наследия были действительно хороши, тут уж нечего возразить.

Однако... Довольно часто автора кидает в разносторонние дебри, где он пускается в различное морализаторство и собственные догадки на тот или иной счёт. Поэтому периодически в мыслях мелькало нечто в роде: «Дядь, ты только что болтал про библиотеку и её историю. Можно дальше про неё говорить, а не распинаться на счёт [а]моральных ценностей некоторой части немцев?». Отдельным минусом, пожалуй, выделю общий обвинительный тон в последних главах. Мол, «некоторые страны такие плохие, что не хотят отдавать книги» [угадайте, какую страну обвиняли в большей степени :)].

В общем, книга этакая авторская вкусовщина — он способен написать что-то интересное. Но очень любит трепаться не по делу. Понимаю, горит седалище, хочется проораться, какие все плохие. Но разве на этот случай не существует редактора, который должен убирать «крики аффтарской души» и оставлять только то, что имеет отношение к делу? Имхо, должен. Если подвергнуть текст высушиванию и объективизму — получится интересное произведение о судьбе книг в пред- и военные годы. Мы же имеем дело с крайне субъективным трёпом не всегда о книжках и библиотеках, к сожалению.