5 Астральный полет души над рассказом Дины Рубиной

Всё течет, всё меняется, летят года, как птицы перелётные, а моя любовь к Дине Рубиной не мельчает. Я заботливо собираю на книжных полках серию её романов и искренне считаю, что читательский год прожит зря, если в нем не случилась хотя бы и крохотная её история. Меня совершенно не пугает её явственное присутствие на страницах собственных книг, куда страшнее однажды не обнаружить в этих книгах кружево слов, акварели знакомых образов, лёгкую нотку ностальгии и тепло. Благо любимый автор не подводит, каждый раз одаривает с лихвой.

И вот, казалось бы, ну что нового я получила в этом коротеньком рассказе? Удивишь ли кого-то девчонкой, добровольно сбежавшей от учёбы и с запоем читающей книги под партой? Нет, конечно! Сама грешна и в школьные годы, и в студенческие… И есть ли что-то необычное в том, что девчонка эта, девятиклассница-фантазёрка (видит бог, кое-кого она мне всё-таки напоминала!) на уроке физики вылетела из окна и совершила два плавных круга над школьной спортплощадкой? Снова нет, ибо воображение, сдобренное многочисленными страницами прочитанных историй, способно и не на такое… И всё же даже в этой маленькой зарисовке из жизни я обнаружила кое-что особенное.
Например, знакомую, но для меня всё еще болючую, горячую в собственной памяти истину, что быть хорошим педагогом – дар и призвание, и совсем никак не набор знаний, умений, навыков. Всякий ли учитель, обнаруживший школьницу читающей скабрезную книжку прямо на уроке, не придал бы дело огласке и всеобщему порицанию? Всякий ли учитель, ставший объектом насмешек после двусмысленного ответа на требование объясниться, сумел бы воздержаться от взаимного укола и простить? Аркадий Турсунбаевич, молодой учитель физики, отец новорожденных двойняшек смог. Потому что порой жизнь требует от нас мудрых, взвешенных, непростых шагов, продиктованных не задетой гордостью, а разумом и сердцем.

…А финал отдает печалью, ибо после той смутной истории на уроке физики юная читательница уже более не летала. Всё та же жизнь, с годами нагружая опытом и ответственностью, не оставляла более минут для астрального полёта. Однако читатель, пусть и не на долгий миг в компании ученицы и учителя, сможет воспарить – вспомнить и школьные годы чудесные, и собственные фантазии, оторванные от реальности, и мгновения взлётов и падений, а после и улыбнуться, и погрустить.

…И больше я не летала. Хотя в жизни моей, ей-богу, были для этого поводы, и не такие нелепые, как на злополучном уроке физики. Но больше я не летала. Наверное, потому, что с годами стала умнее и печальнее. Я, конечно, не хочу сказать, что ум и печаль – это гири, которые не позволяют нам воспарить над нашей жизнью. Но, видно, это тяжелое, как ртуть, вещество с годами заполняет пустоты в памяти и в душе.
Те самые пустоты, которые, наполнившись теплой струей воображения, могли бы, подобно воздушному шару, унести нас в просторы холодного весеннего ветра.