5 Научный коммунизм в рамках отдельно взятой планеты

Знатоки говорят, что в основе «Основания // Академии» лежит «Закат и падение Римской Империи» Гиббона. К сожалению или к счастью, я его не читала, но то, что Азимов опирался на глобальные работы по истории и философии, лежит на поверхности: взять хотя бы ключевое понятие всей саги, психоисторию.

Согласно психоистории, человеческое общество развивается по своим особым законам, которые можно не просто предугадать, а математически просчитать. Ничтожно малыми величинами вроде отдельной человеческой жизни при этом можно пренебречь. Такая мысль приходит в гениальную голову Гэри Сэлдона, отца-основателя этой науки. После некоторых вычислений в эту же умную голову приходит вторая мысль: Галактической Империи — крышка. Ну и, собственно, все остальные приключения Гэри, а также последователей и потомков, сводятся к тому, чтобы эту самую Империю спасти. Во вселенских масштабах, естественно.

Новый виток расчётов — и у Гэри на руках странновато-сомнительное пророчество о том, что Закат Европы, то есть, конечно же Империи, продлится вдвое дольше, чем длился её расцвет. А это, на минуточку, 12 тысяч лет. Методы Гэри позволят сократить этот срок до одного тысячелетия. Только он умолчал о том, что методы эти предполагают прохождение общества через все те социально-исторические уклады, которые бывшему советскому школьнику известны по учебникам истории с десятилетнего возраста. Ну разве что первобытно-общинный строй заменен на некий научный коммунизм. В том смысле, что строят его равноправные собратья-ученые в рамках одной планеты где-то на периферии обитаемой части Космоса.

Другими словами, по мере того, как Империя агонизирует, сама того не сознавая, её кусочки понемногу откусывает новая сила — Академия. Сперва учёные, которые наводняют периферию компактными устройствами на основе мирного атома, словно земные завоеватели — Америку стеклянными бусами. Ученых-психоисториков и энциклопедистов сменяют мэры, напоминающие чем-то венецианских дожей, затем — торговцы, которым не чуждо каперство, и так постепенно дело доходит до опереточных диктаторов в погонах, у которых за спиной стоит некий серый кардинал по прозвищу Мул. Но это уже другая история — история Второй Академии.