4 Нечеловеческая музыка

Эта музыка была везде, повсюду, она была разлита в пространстве и продолжалась бесконечно, не умолкая ни на секунду, и это был неиссякаемый поток божественной благодати.

Ницшеанство Сергея Самсонова визитная карточка его творчества.  Никто с таким постоянством не обращается к теме сверхчеловека, ни в наших палестинах, ни в зарубежной литературе. Не утверждаю, что знакома со всем массивом современной словесности, это было бы так же нереально, как выпить море, но основные тенденции можно отследить по книгам, которые упоминаются в рейтингах, лидируют в списках продаж, выдвигаются на получение литературных премий.  Констатирую: людены нынче не в тренде.

Социологию наверняка должен занимать сегодняшний интерес к среднему человеку вкупе с повсеместным стремлением к нивелированию различий.  Мир яростно отрекался от усредниловки, считая ее главным признаком тоталитарности, лишь затем, чтобы сегодня естественно и без всякого нажима со стороны Большого брата прийти к Поэме без героя. Самсонов пишет поперек  и получается у него превосходно. За что бы ни взялся: летное дело, война, музыка.

Перечислила в порядке, в котором читала его книги, всего три: "Соколиный рубеж", "Высокая кровь", "Аномалия Камлаева". Недостаточно для исчерпывающего понимания, но довольно, чтобы составить представление. Есть байка о том, что самая короткая рецензия на самсоновские книги: "Самсонов гений", от себя могу добавить "и наиболее точная". В полном соответствии с максимой Боэция о подобии, стремящемся к подобию, тогда как всякое различие разъединяет. Он пишет об этом, потому что сам таков.

  Поразительная мощь, широта, структурная четкость философских построений, психологическая глубина образов в сочетании с точностью и тонкостью деталей, не оставляющих у читателя сомнений - этот автор в совершенстве превзошел предмет,  о котором говорит. Не знаю, как это возможно в настолько далеко разнесенных музыке, Гражданской войне и самолетах, но ему как-то удается. И безупречный литературный язык. Нынче,  в пору всеобщей грамотности, всякий потенциальный писатель, но избранных по-прежнему единицы, даже и там, где званых миллионы. Чтобы убедиться, довольно почитать Самсонова. 

  Четыре абзаца безостановочных восхвалений, а что же книгу на четверку оцениваешь? "Аномалия Камлаева", невероятная в синестетическом мастерстве сплава слова с музыкой,  чудовищна в плане вещей, которые делают книгу читабельной.  Что такое диалог, автор словно бы не знает. То есть, разумеется, знает и умеет, но стремление высказаться об огромном множестве вещей, о каждой из которых имеет собственное мнение, обращает всякий разговор в многостраничный монолог на заданную тему.

Будь то история музыки,  история родины, отношения наставничества, семейные отношения во всех возможных вариантах (супружество, сыновнее чувство, отцовство, материнство).  Последнее,  становится для героини идефикс, низводя возможности женской самореализации к деторождению и немало утомляя читателя. Двадцатисемилетнему автору я,  как мать двух взрослых детей, могла бы сказать: "Но в мире есть иные области."  Теперь, однако, ему за сорок, и жизнь показала, что этот дар развивается, раскрывается, крепнет.

  А история гениального композитора Матвея Камлаева пусть останется в истории отечественной литературы прекрасным примером передачи одного вида творчества средствами другого.  Вехой на пути к вершинам мастерства.

ТГ Book Addict