3.5 Болото: в цехах и в головах

Жизнь рабочих на заводе в современной России – очень интересная тема, и сам по себе факт того, что о ней написал человек, знающий предмет не понаслышке не может не радовать. Мир и вместе с ним Россия стремительно летит к торжеству постиндустриального общества. И в нем остатки отношений на заводе, выросшие из советской практики и обогащенные новой жизнью, - этакий социологический артефакт. Потрясающий предмет исследования для социолога и литератора. Именно так – как исследователь и антрополог – Ридош дает зарисовки быта заводчан. Без сюжета, четкого совмещения героев. Только ситуации, диалоги, отдельные мазки на дистанции, но как будто изнутри. У нас появляется набор кадров, вырезанных из нескончаемой записи скрытой камерой, которая следит за каждым шагом. И в такой подаче есть неоспоримый плюс. Структурно: отсутствие сюжета концентрирует внимание на деталях, которые сами собой становятся сюжетом. Философски: в отсутствии видимого и осознаваемого смысла подобной жизни, сама она вырождается в набор бессвязных фрагментов. Объединенных только общей канвой понятий, да влекомая привычкой и самой логикой времени, которое не остановить и не обратить вспять.

Жизнь на заводе в терминах Ридоша тоскливая и подчеркнуто пустая. Основное занятие – имитация труда, показанного скорее, как бессмысленный, чем производительный. Основной вызов – преодоление постоянных поломок ветхого оборудования и латание всего истлевшего туловища завода. Основная опасность – нарваться на тупоумное начальство или умереть, если что-то пойдет не так в огромных машинах, живущих своей жизнью. Основная радость – подначить соседа наиболее едким и емким образом, соблюсти ублюдочный кодекс взаимоотношений, выпить, совокупиться где-то между шкафов.

Здесь верят государю и думают о происках злостных иностранцев, не подозревая, что и тому, и тем на них глубочайше плевать. Здесь ненавидят гомосексуалистов, но треть разговоров и две трети шуток посвящены именно им. Здесь гордятся изменами, но не мыслят жизнь без «нормальной» семьи, где есть еда, дети и может, надоевшая, но надежная жена. Хотят хоть немного жизненных благ, но не хотят повышений, «где е… во все щели». Глумятся над своей деятельностью, но и гордятся ей тоже. Скопом набрасываются на любые отклонения от обыденности, но чаще всего не дают травле перейти в открытый конфликт.

В общем нет ничего хорошего и в этом заводе, и ничего вдохновляющего в пролетариях. Старый пафос труда сдулся и повис растянутой резиной. А что и зачем делать сейчас на заводе непонятно. Складывается ощущение, что сюда собираются разного рода отщепенцы и неудачники. Вроде как только для заколачивания очередной смены. Но дело в том, что и после смены настоящей жизни чаще всего не наступает. Начинается новая смена под названием «отдых» – такая же тугая и не сильно более приятная. С теми же шуточками и повадками и с пресным равнодушием на самом деле, как основой жизни. Сложно представить, что в этом пьянстве и угрюмом лаянии кто-то все еще может получить радость.

Правда, этим все не ограничивается. Просто так наблюдать карикатуру заводской жизни не получится. Пусть там более жестко, уродливо и оголтело все отражено, но ведь черты те же, что и у многих более привычных обывателей современной России. Клерки, чиновники, менты, грузчики, продавцы – разве им не свойственно то же, что и рабочим с этого завода? Конечно да, хотя и немного по-другому. Потому что что-то очень глубоко засело в тех, кого принято называть «массой». Что-то сломалось и весь организм жалко переваливается, подволакивая ножку. Самоуважение, достоинство, мотивация, надежда? Наверное недостаток их – главная причина. Можно выбраться из самого глубокого болота, но вряд ли кто заставит ценить хотя бы себя, не говоря уже об окружающих.

Теперь о минусах. Я никогда не был рабочим, но провел не один месяц на заводах. Был там чужаком и чаще сидел в административном корпусе, чем в цехах. При это кое-что все-таки видел. И на площадке, и в самом дремучем районе, в котором жил в то время. Поэтому с трудом верю в некоторые вещи.

Подбор эпизодов в книге может показаться репрезентативным, но это не так – он однобок. И выпячивает именно неприятное и «сочное» для внешнего человека. Таким образом реализм приобретает черты гротеска, а вместе с тем теряется доверие. Рабочие, как и другие люди, очень часто болтаю просто не о чем и всяких мелочах вокруг. Не всегда единственная тема – обмен насмешками и подколками. При такой плотности текста все бы выдохлись, общаясь исключительно таким образом хоть пару месяцев. Это заседает в памяти, это удивляет читателя, но это трюк.

В книге рабочие показаны почти исключительно квасными патриотами, но это не так – значительная часть их не верит никому. Ни государю, ни России, ни пропаганде, ни предназначению, ни всевозможным байкам. Не большинство, но многие на дух не переносят рисуемый образ действительности и вся Россия для них, скорее, как тот самый завод. Висящий на шее, допотопный, тянущий соки в бессмысленном тщании, но в чем-то свой, дающий право найти свой уголок и быть «собой». Таким, каким тебя ожидают видеть. Кстати, одна из вещей, которые я понял на заводе: директора и начальство может послать только авторитетный рабочий и, порой, он делает это почти безнаказанно. Поэтому иерархия не так прямолинейна, как кажется.

Некоторые мелочи. Это клюква, что русские рабочие пьют водку исключительно по полстакана и выпивают по полтора литра на лицо в обычной пьянке. Неправда, что готовы драться друг с другом через день. Но есть и много очень точно описанных моментов.

В сухом остатке – книга хорошая. Несмотря на недостатки, прочесть следуют. Правда, если вы не переносите мат – не берите. Около четверти диалогов состоят только из него.