4

Груды трупов лежали на склонах холма, обагряя кровью влажную землю. В плен не брали, а убивали на месте – человеческая жизнь не стоила унции, одной двенадцатой асса, и Минерва, изображенная на ней, олицетворяла не Рим, город закона и права, а жалкий притон разбойников.

Милий Езерский взял великолепную фактуру – недаром же эта история завораживала людей тысячелетиями. В первом романе его тетралогии показано начало гражданских войн, которые в Риме, на минуточку, продлились целых сто лет. Проблема, обрушившая республику в бесконечный кошмар, показана на самых первых страницах: легионеры, сокрушившие Карфаген, собираются по домам… а в какой Рим они вернутся? В тот, где жадный аристократ-нобиль уже забрал их клочки земли и выгнал их родных на все четыре стороны. Не просто так прозвучали слова Тиберия Гракха: «Дикие звери, населяющие Италию, имеют норы, у каждого есть свое место и своё пристанище, а у тех, кто сражается и умирает за Италию, нет ничего, кроме воздуха и света…»
Принять аграрный закон, заставить нобилей вернуть захваченную землю? Именно это предлагает Лелий Мудрый, да только тут же берет свое предложение назад. Что это, политическая мудрость или трусость. Лоб этом спорят герои романа: Сципион Эмилиан и Тиберий Гракх. Эти двое – само воплощение римского духа. Эмилиан честен, принципиален, суров. Гракх еще честнее, если это только возможно. А еще он из тех, кто не может пройти мимо бездомной собачки или кошечки, не приласкав и не накормив. Третья сторона конфликта – Сципион Назика, которому и хотелось бы походить на Эмилиана, да не вышел ни манерами, ни порядочностью. И все они в родстве: Назика – дядя Гракха, Эмилиан женат на его сестре. Как можно было предположить, что один из них убьет другого, а третий это убийство одобрит?
Езерский не щадит героев. Он пишет жестко и, как для классической исторической прозы, очень натуралистично:

Антиллий лежал навзничь – ливень хлестал его длинными серебряными бичами, Юпитер-громовержец метал золотые стрелы молний, форум сотрясался, а он все лежал, одинокий, забытый на мокрых расползавшихся внутренностях животного, и мозг, смешанный с кровью, вытекал из раскроенного черепа узенькой серо-алой струйкой, тотчас же смываемой дождем.

И это правильно, ведь и сами гражданские войны Рима гуманностью не отличались. Выбранный период обязывает.
Аграрные законы Гракхов занимают центральное место в романе, но автора интересуют не только они. В повествовании нашлось место и восстанию рабов на Сицилии, и началу невероятной карьеры Гая Мария, и поздней любви Эмилиана. Есть здесь, конечно, и Гай Гракх, но он, как персонаж, получился несколько бледнее брата. Даже сюжет с его любовью к рабыне-гречанке подозрительно повторяет сюжет с Эмилианом и гречанкой же Лаодикой.
И быть бы, возможно, Езерскому классиком советского исторического романа, вместе с А.Н. Толстым и Василием Яном (вполне заслужил, между прочим), но роману не повезло. «Гракхи» вышли в свет в 1941 году, когда жителям СССР стало не до античности.