4 Хруст арнаутской булки

Принимаю эстафету у моей мамочки – давненько я ей обещала приобщиться к Рубиной. Не настолько волшебно и на разрыв, как я ожидала – возможно, я взяла не ту книгу. Но…
У книги – абсолютно крышесносная композиция. Мне даже понадобилась помощь друга, чтобы в ней разобраться. Основная история «зеркальной девочки» перемежается кусками от лица (напрямую – от первого лица) ее бывшего мужа и Большой любви. Интересный центральный персонаж – такая «внебрачная дочка Мессинга», абсолютная «Говорящая с призраками». Мистики, кстати, было меньше, чем могло бы быть – такие, пикантные моменты, добавляющие остроты. Чем-то напомнило фильм "Мертвая зона" 83го года - только его посмотрела. А в основном – история жизни героини и людей вокруг. Куски от лица бывшего мужа вышли с интересной задумкой. Что-то вроде диалога или допроса – но одностороннего. Словно подслушанный разговор по телефону – ты слышишь ответы и примерно понимаешь реплики, но диалог остается за кадром. Интересный прием – я, наверно, его не встречала. Мой абсолютный фаворит – конечно, фаготист Семен. Все его куски я бы вырезала и почитала отдельно. Это – читательский восторг в чистом виде. Такой стиль, такие истории. Я даже запомнила – 20ю главу в четвертой части я бы отправила в цитаты полностью. Начиная с такого описания икры, что даже мне – человеку, с глубокого детства ненавидящему рыбу – захотелось. И заканчивая двором с дамой, обзывающей лифчик «насисником». У него - самые лучшие куски, которые больше всего мне запомнились. Невероятно волшебное описание Киева, приправленное детской ностальгией. Бульвары, деревья, люди, арнаутская булка. Детальное, захлебывающее, слюноточивое описание натурального рынка. Интересные профессиональные моменты – музыкальная школа, преподаватели, контраст позера-попугайчика и замшелых хмурых классиков. Просто каждый кусок – сгусток читательского восторга. А описание звуков фагота - отдельный вид искусства. Словно это живое существо или древний божок...
«Почерк Леонардо», который вынесен в заглавие – оказался зеркальным письмом. Героиня – левша, и при этом испытывает болезненную тягу к зеркалам. Поэтому выдает странные, почти мистические каракули – ее даже переучивали. Но почему-то меня ни мама, ни аннотация ни готовили, что главной темой книги окажется… цирк. Это было очень неожиданно, но… Я – просто обожаю цирк. Хотя я прекрасно понимаю все закулисье, и что скрывается за улыбками, ярким светом и пайетками – все равно для меня это каждый раз прикосновение к чуду. Я считаю их сверхлюдьми, икарами, полубогами. Я уже порядочно читала о закулисье цирка и Лора Радзиевская - Это просто цирк какой-то! , и Юрий Никулин - Почти серьезно – и об огульном пьянстве, и о цирковых нравах, и об искалеченных судьбах. Но все равно каждая встреча – как праздник. Хотя у автора написано очень сухо и по-деловому – общежитие, рабочий процесс, как труппу кинули на халтуре. Такой инсайдерский взгляд – как быть цирковым артистом, и что это значит. Спасибо огромное автору за упоминание Леонида Енгибарова. Юрий Никулин невероятно поэтично его описывал. Каждый раз, когда он появляется – растекается ощущение такой светлой грусти, и появляется улыбка. Даже если такого клоуна не было – его стоило бы придумать.
Что меня купило безоговорочно и с потрохами – язык. Ну вот если есть писательская работа – то она чувствуется. Хотя мне и стиль Веллера – скальпельный и острый – тоже очень заходит. Но – это же надо так подчинить себе эпитеты. Одними эпитетами – прилагательными – так раскрасить текст, что он звучит, как поэма. Когда я прочитала «замшевый звук фагота» - все, выносите… Основная история, при этом, не скажу, чтобы сильно меня увлекла. Жизнеописание, летоисчисление с вниманием к деталям и людям вокруг. Не перестаю признаваться, что люблю житейские истории, семейные истории, советские истории из коммуналок. А когда автор умеет видеть, слушать и переносить это на бумагу… Истории – разные. Не очень мне понравилось начало четвертой части о закадычной подружке героини. Но история о преподавательнице танца, которая ангажировала многие поколения цирковых студентов спрятанными под романтической юбкой голубыми рейтузиками… И абсолютные мои фавориты - прекрасный боевой преданный попугай Говард. И утонченный, почти аристократический дед, из чьих уст прозвучала восхитительная фраза "такие глаза нельзя носить каждый день". Запал мне метод освоения героиней языка – метод «бинокля», читать по губам. Но это скорее от ее мистических способностей. В книге – очень много всего – мат, похороны, геи, лесбиянки. Но все это – как-то вскользь, по касательной. Такой слепок жизни – мы встречаем разных людей с разными судьбами, у каждого своя история и жизненный опыт. Кто-то западет в душу, кто-то промелькнет кометой, кто-то помашет рукой.
Вот такое получилось чтение. С композицией мы не совсем поладили – такое жизнеописание с вкраплениями мистики с налетом «Говорящей с призраками» и «Шестого чувства». Цирк – восторг, фаготист – восторг, язык – восторг. Вообще писатели во многом проверяются на том, как они описывают еду, природу и постельные сцены. С последним - так себе, но описания еды так, чтобы слюнки потекли, и природы такими широкими, чисто живописными мазками, словно картину рассматриваешь - в наличии. Письма фаготиста я бы собрала в отдельную книгу и почитывала бы как настольную книгу. А конец - очень странный - вырулил в какой-то дайджест. Всю книгу мне вбрасывали по кусочкам очень сомнительную историю, чтобы в конце... ее объяснить? Я аж опешила! Возможно, я и не ту книгу взяла для знакомства – осведомленные источники рекомендуют «Желтую канарейку» или «Наполеонов обоз». Но я рада, что это знакомство состоялось. Не знаю, рекомендовать ли – если вы любите описанные плюсы, а описанные минусы не смущают. Мне не совсем зашла основная история, но ответвления – шикарны. И язык…